В дверь деликатно постучали, и девушка горько вздохнула.
Возвращались из Дрездена уже в темноте. Кира сонно склонила
голову на грудь Генриху. Как странно! Жизнь изменилась невероятным,
невозможным образом. И продолжала меняться каждый день.
Удивительно, казалось, каждый день она проживала новую жизнь,
совершенно непохожую на предыдущую. Все менялось, словно по взмаху
волшебной палочки. Но у кого в руках эта палочка? Может быть, у
Генриха?
День прошел великолепно. Просто сказочно. Мужчина крепче
приобнял ее, и Кира заулыбалась. Скоро, скоро они уже приедут. В
зеркале заднего вида она заметила свет другой машины. Генрих вдруг
напрягся и освободил руку. Кира с недоумением оглянулась. Машина
сзади не приближалась, но и не отставала.
– Давно они за нами, Яра?
– Podobu pěti minut.[5]
То, что Ярослав и не пытался говорить по-русски, заставило
девушку вздрогнуть. Впереди вдруг показались огни другой машины.
Она стояла на обочине, но фары горели ярко, как во время
движения.
– Тормози!
Машина вильнула и остановилась. Генрих распахнул дверцу и
буквально вытолкнул Киру наружу. В руках у него уже был пистолет.
Ярослав тоже выскочил из машины и метнулся в другую сторону. Барон
взмахнул рукой с оружием:
– В лес.
В свете фар она успела заметить, как из стоящей машины тоже
выскакивают темные фигуры. Они с бароном успели сделать несколько
шагов и были уже среди деревьев, когда вновь раздался сухой треск.
Теперь Кира знала, что так звучат выстрелы из автоматов. Казалось,
еще шаг или два, и они будут спасены, укроются. Но в этот момент
Генрих споткнулся, остановился и навалился всей тяжестью тела на
девушку. Кира не смогла его удержать, и они оба рухнули на землю.
Звуки перестрелки стихли, и на несколько мгновений наступила
оглушительная тишина. Свет фар на дороге погас. В этой тишине она
слышала только хриплое дыхание Генриха и стрекот насекомых в траве.
Потом со стороны дороги раздался голос и кто-то старательно, но с
явным немецким акцентом произнес по-русски:
– Фрау Кира! Не бойтесь! Я чувствую, что вы там. Вам надо
поехать с нами! Хозяйка просто освободит вас от Нее! И потом вы
сможете отправиться, куда хотите! Домой или к вашим подругам. Мадам
Клио интересует только беглянка! Камень ждет ее!
“Ну что ты медлишь? Ждешь, пока он умрет, чтобы потом отдаться
ей?” Тьма уже клубилась, возмущенно бурлила в уголках сознания. Она
должна, она сможет. Кира осторожно отодвинула тело Генриха. Руки
наткнулись на что-то мокрое. “Кровь. Он весь в крови! Сволочи!
Гады!” Она вытерла руки прямо об юбку. Пистолет, выпавший из руки
Генриха, сам попросился в руки. Девушка закрыла глаза. Тьма
заволновалась, начала растекаться волнами вокруг. Волны бежали,
огибая силуэты стоявших на дороге людей. Она уже чувствовала их
тепло, ощущала биение их сердец. Ведьма словно соединилась с ними
этими черными ниточками. Люди замерли, как будто некая сила
заставила их окаменеть, забыться. Лишь один из них, казалось,
почувствовал нечто неладное, его силуэт дрожал, словно он пытался
освободиться, но не мог. “Ты первый, маг”. Она подняла руку,
прицелиться было легко, и нажала на курок. Казалось, она еще
видела, как пуля плыла внутри черной нити, как ее рука уже нацелила
оружие на другого. И еще и еще. Нити обрывались, силуэты гасли один
за другим. В упавших телах больше не было жизни и ее уже ничто не
соединяло с ними. Последний. Она отбросила пистолет и упала на
колени рядом с Генрихом. “Дышит! Сейчас я помогу, сейчас!” Девушка
опустилась на землю и обхватила его руками. Осторожно прижав к
себе, словно желая согреть, Кира вызвала свой дар. Разноцветное
пламя немедленно зажглось среди по-прежнему наполняющей ее тьмы.
“Прочь, прочь!” Сейчас ей нужен был только один цвет. Язык пламени
вспыхнул ревущим факелом, и она, как могла, осторожно направила всю
его силу к местам боли и разрушения, которые ощущала, сама не
понимая как. Чужой голос в голове произнес, как показалось, с
уважением: