– Не зря они в тебя так вцепились. Ты сможешь!
Но это было не важно. Зеленое пламя продолжало бушевать. Языки
проникали в тело, и дыхание мужчины стало уже не таким прерывистым
и хриплым. Но огонь слабел, слабел вместе с Кирой. И последняя
мысль, которая посетила девушку перед тем, как она провалилась во
тьму, была: “Хватило ли моих сил для тебя, Генрих?”
[1] Битва при Кресенбрунне — решающее сражение между Богемским и
Венгерским королевствами за обладание Штирией и Австрийским
герцогством, произошедшее в июле 1260 года. Предводителем чешских
войск был король Пржемысл Отакар II, а венгерских — король Бела
IV.
[2] Бан — правитель земли, области. Название встречается среди
правителей Хорватии, Боснии, Валахии, Молдавии и Венгрии. Понимался
также как «господин, хозяин»
[3] В начале 18 века нищий Георгиес Гаталаху Эль Дамасский в
Праге получил разрешение заниматься уличной торговлей: бедный
армянин ходил, переодетый в турка — с тюрбаном на голове — и носил
с собой маленькую печку, на которой прямо на ходу разогревал воду и
варил кофе, подавая его покупателям в маленьких чашечках.
[4] В январе 1708 года в доме под названием "У золотой змеи",
находящемся на сегодняшней Карловой улочке в пражском районе Старе
Место, открылось первое общественное кофейное заведение. Ресторан в
этом доме работает и сейчас.
[5] Уже пять минут- чеш.
1680 год. Несвиж. Великое княжество
Литовское
– Анна, немедленно собирайся! Мы уезжаем! Радек, быстрее седлай
коней.
– Что случилось, отец?
Девушка заметалась по светлице, путаясь в юбках и не зная, за
что хвататься. Она с ужасом смотрела, как отец достает и надевает
прадедову кольчугу. А Славомир уже бросал в мешок старинные книги,
серебряную посуду и колбы с полок. В глазах у нее уже стояли
слезы.
– Приехали иезуиты из Варшавы! Сейчас проповедуют у себя, в
костеле Божьего тела. Говорят, князь дал разрешение на наш арест.
Но, думаю, нас просто побьют.
– Отец, он не мог. А как же все обещания?
– Князь Богуслав умер! А этому все равно! Возьми что-то из
теплых вещей…
Его прервал стук множества рук в ворота. Пронзительный голос,
который не могли заглушить шум и крики на улице, возвестил с
нескрываемым торжеством:
– Богомерзкий пан Михайлович! Пришел конец твоим черным деяниям.
Тень больше не укроет тебя от слуг Господних! Выходи со своим
проклятым отродьем и предстань перед судом церкви!