Агнешка стояла у машины и, в ожидании, смотрела на него. У ног
девушки лежала дорожная сумка. А сама она была в таком же по
покрою, как служебное серое, длинном, только ярком, расписанном
цветами платье. Это платье шло ей еще больше, девушка производила
ослепительное впечатление. Судя по всему, Агна надела каблуки и
казалась еще стройнее. Он понял, что в списках потрясающих девушек
и женщин, которые встретились в последние дни, появилась еще одна
фаворитка. И фаворитка явно была довольна произведенным
эффектом.
Милан не стал интересоваться, есть ли здесь еще кто-то, кому он
может задать вопросы. Можно было только надеяться, что девушка
поделится с ним чем-нибудь интересным по дороге в город. Вообще же,
даже мелькнула мысль не забивать себе голову и провести некоторое
время в Кракове, но она быстро исчезла.
Не успели они съехать с проселочной дороги на шоссе за
Вадовицами, как Милан обратил внимание на внедорожник черного
цвета, который упорно ехал за ними, держась, может, в ста-ста
пятидесяти метрах.
Он пару раз снизил скорость, наблюдая, как будут реагировать
преследователи. Но те строго выдерживали дистанцию, словно намекая,
что им безразлично, заметит он их или нет.
Отвлекаясь время от времени на веселое щебетание девушки,
мужчина пытался понять, чье внимание привлек.
В Кальварии Милан заехал на станцию Орлена, заправил полный бак
и предложил девушке выпить кофе.
Машина преследователей припарковалась метрах в двадцати, и двое
сидящих на передних сиденьях лениво рассматривали парочку, словно
говоря: “ничего личного, просто работа”.
Агнешка наклонилась к мужчине и с абсолютной безмятежностью в
невинных глазах поинтересовалась:
– Милан, почему ты так волнуешься? Из-за тех двух панов в
машине?
Она сжала пальчиками с коротко обрезанными маленькими ноготками
руку детектива и улыбнулась самым обворожительным образом.
– Не волнуйся, они нам не помешают, уверяю тебя. Мне надо
отлучиться. Всего на пару минут.
Агнешка встала и пошла к зданию заправки. Милан с недоумением и
некоторой тревогой следил за ней, раздумывая над некоторой
двусмысленностью ее слов. Вообще, вчерашняя скромная девушка,
разносящая чай, сегодня изменилась необыкновенным образом.
Избавившись от серого платья, она словно сама набрала новых
красок. Теперь Милан не решился бы назвать её юной. Молодой,
цветущей – да, конечно. И еще, такой, весьма привлекательной.
Весьма. И весьма настойчиво преподносящей свою привлекательность.
Недвусмысленно. И тут в голове словно прозвенел тревожный звоночек.
Все-таки он приехал сюда по делу. Только уже не ясно, по
какому.