-
Распорядись набрать воды и промыть глаза этим плохим луцэ, а то они
так кричать до утра будут.
«Хотя, с
другой стороны, остальные обитатели лагеря, услышав такие крики,
явно будут более сговорчивыми».
Подойдя к
двери во вторую жилую землянку, я с осторожностью, палкой постучал,
так чтоб меня ненароком не подстрелили, и крикнул опять в стиле
Глеба Жеглова:
- Граждане
бандиты. Сопротивление бесполезно. Выходим по одному, подняв руки.
Оружие выкидываем. Любая попытка неповиновения карается расстрелом
на месте. На размышление две минуты.
И минуты не
прошло, как скрипнула дверь и на пороге появился плюгавый
мужичонка, в каком-то драном тулупе, который затравлено озирался по
сторонам и только после окрика сделал несколько неуверенных шагов
вперед. Оружия у него не оказалось. Охотники его быстренько
обыскали и тут же под моим чутким руководством уложили мордой лица
на землю и зафиксировали толстой стяжкой руки за спиной.
-
Следующий…
К моему
удивлению, эксцессов вообще не было, хотя как я и предполагал,
вторая землянка была для обслуживающего персонала и так сказать,
аутсайдеров банды. Там жили какие-то старые потасканные женщины,
которые убирались, стирались и кашеварили, парочка мужичков и
несколько детей. Хорошо, что не стал их выкуривать газовой
гранатой, тут действительно было бы перебор.
Их даже
связывать не стали, просто согнали в одну кучу, усадив на землю, да
и никаких попыток к неповиновению или даже побегу не наблюдалось.
Видимо, атаман их тут здорово выдрессировал, используя драконовские
методы и жестоко подавляя любое неповиновение.
И вот они,
сбившись в кучу, бледные и испуганные в свете костра и
начинающегося рассвета, со страхом косились на меня. Картина, для
этого времени, конечно была дикой – стоит детина, больше метра
восьмидесяти, вся такая крутая с карабином, в камуфлированной
снаряге, в баллистическом шлеме, в балаклаве, в стрелковых очках и
грозно на всех посматривает. Да и аккуратно сложенные рядком в
сторонке тела убитых в перестрелке бандитов однозначно наводят на
мысль, что шутить сейчас не стоит.
Ну вроде
как ситуация под контролем и первичное сопротивление сломлено.
Иван, как нормальный отец, сразу взломал дверь в третью землянку,
где содержались пленные и на ночь запирались заложники из местного
населения. Воссоединение родственников было не настолько бурным – у
народности, к которой принадлежал Иван, его сын Семен и молодые
охотники, как я понял, родственные чувства проявлять при чужих
людях, было не принято.