Снова он умело дергает за ниточки, а я опять ведусь на
манипуляции. И главное улыбается еще так невинно, будто и правда
предлагает бескорыстную помощь. Ага, как же, ему только положи
палец в рот — откусит не то что по локоть, а вместе с сердцем.
Спасибо что в прошлый раз половину хотя бы оставил. Может, явился
за второй теперь?
Качаю головой и усмехаюсь глупым мыслям. Мне уже двадцать семь,
а трясусь перед ним, как шестнадцатилетняя девчонка, коей давно не
являюсь. Подумаешь, было что-то в далекие школьные годы, и что
теперь? Мы уже совершенно другие люди, пусть один из нас и остался
обольстительным красавчиком, разбившим за последние десять лет
наверняка не одно сердце. Зато я прошла школу жизни и теперь ношу
гордое клеймо разведенки, слава богу, что без прицепа, от которого
наверняка будут шарахаться мужики. Может, и Краснова отпугнуть
своим незавидным прошлым? Вдруг подумает, что я извела мужика, и
тоже сбежит к себе наверх, от горе-бабы подальше?
Из размышлений меня выдергивает чересчур громкое шипение, и я
тихо ругаюсь, глядя на убегающий белой пеной рисовый крахмал,
думая, что драить плиту из-за бывшего мне только не хватало.
Оцениваю масштаб катастрофы и качаю головой. Надо сложить всю еду
по контейнерам и выслать его восвояси, но я зачем-то режу салат и
накрываю на стол, думая, что один-единственный раз могу побыть и
благодарной женщиной, тем более что с комодом я бы возилась раз в
десять дольше, чем с обедом.
Помешиваю рис и пытаюсь губкой собрать всю жидкость с плиты,
пока она не присохла, когда над самым ухом слышу до дрожи приятный
голос:
— Пахнет вкусно. Что готовишь?
Вскрикиваю и дергаюсь, забывая, что нахожусь не одна в квартире.
Резко оборачиваюсь, угрожающе выставляя горячую губку, но Краснов
оказывается слишком близко, поэтому вместо обыкновенной угрозы
заряжаю локтем ему в живот. Максим сдавленно кашляет и отступает на
два шага назад, чуть сгибаясь, а я бросаюсь к нему с
извинениями.
— Боже, прости, я случайно, — хватаю его под локоть и усаживаю
на стул, надавливая на плечи. Он слушается, а я чуть сжимаю пальцы,
удивляясь, сколько мышц прячется под футболкой. Ладно, ни черта я
не удивляюсь, он всегда был подкачанным, только сейчас ощущать
напряжение до ужаса приятно. Ловлю на себе удивленный взгляд
голубых глаз и отдергиваю ладони, пряча их за спиной. — Прости, —
шепчу и отползаю к плите.