— Тогда откуда у нее твоя майка? — возмущаюсь. Ишь какой
догадливый. Раз соображалка работает, чего не дошло любовницу хотя
бы в другом подъезде завести?
— Помнишь тот день, когда ты уехала с бывшим мужем? — мягко
спрашивает, а я понимаю, что злюсь. Ох, Краснов, лучше б ты мои
руки держал, потому что они прямо чешутся залепить тебе пощечину,
но я держусь. Пока что.
— Ты тогда был у нее?
— Да, но ничего не было. Я разозлился на тебя, а Жанна позвала
на ужин в благодарность за помощь. Потом разлила на меня вино, я
хотел отстирать, но она восприняла это за сигнал к действию, — он
смеется, а я кусаю губы, сдерживая новый поток слез. Ну давай,
рассказывай о своих похождениях. — Так быстро я еще ни от кого не
убегал.
— И почему сбежал? — отклоняюсь и поднимаю взгляд.
— Потому что кроме тебя даже думать ни о ком не мог, не то что
смотреть или трогать, — так просто и честно признается, что я рада
сидячему положению, иначе бы точно упала от шока. — А сегодня она
пришла извиняться и вернула майку.
— Она еще повторить предлагала, — обиженно всхлипываю.
— Я отказался, — резко бросает. Злись, злись, Краснов, сам
виноват. — И провел разъяснительную беседу насчет наших дальнейших
взаимоотношений, — все-таки хмурюсь, глядя на Максима, и тот
улыбается моей ревности. — Ее сын все еще ходит в мою секцию.
— Хорошо, — расслабляюсь, чувствуя, как на душе становится
легче. — У тебя правда с ней ничего не было? — спрашиваю, зная
ответ. Но мне важно услышать его еще раз.
— Правда, Рыбка, ничего, даже намека с моей стороны.
— Максим, прости меня, пожалуйста, — кусаю губы, понимая, что
эта грымза теперь ни перед чем не остановится и доведет начатое до
конца. — Это из-за меня твою проверку перенесли.
— Чего? Ты о чем?
— Мне надо было сказать сразу, но я не знала как, — сползаю с
его ног, отсаживаясь в другой конец дивана, и поджимаю колени к
груди. — Когда я ждала тебя у зала, Жанна шантажировала меня. Она
сказала, что сделает все, чтобы ты не прошел проверку, если я тебя
не брошу, — Краснов смотрит хмуро и серьезно, но злости на его лице
нет, и это придает смелости. — Она, наверное, думала, что ты сам от
меня уйдешь, когда узнаешь, что из-за меня твоя мечта
разрушилась.
Заламываю пальцы, окончательно успокаиваясь. Неважно, что будет
дальше, главное, что Краснов не изменял и все это время думал обо
мне. Робко улыбаюсь, когда он двигается ближе и наклоняется.
Неужели знал все? Хитрый огонек мерцает в его глазах, а по лицу
расползается довольная улыбка.