— Твою ж дивизию, куда ты лезешь под колёса-то?! Совсем ополоумела?! — рявкнул зычно, помня, что его грозный бас неизменно заставлял слабый пол сникнуть.
Но только не эту. Девчонка воинственно двинулась к нему, припадая на босую ногу, и нервно оглянулась на деревья, словно там бес притаился. Убрала налипшие волосы с лица, озадаченно вытащила запутавшиеся в них сухие обломки веточек, и заявила:
— Вызовите скорую! Там, — мотнула куда-то головой, — там парень раненый, ему плечо прострелили.
Данилыч свел лохматые седые брови на переносице, поскреб пальцем жесткую щетину на подбородке. Ни о какой перестрелке он еще не слышал, новости сегодня не включал, занят был, городил изгородь на задках двора. Недавно какой-то чокнутый на крутом внедорожнике снес весь забор, а у Ильи там огород, помидоры да капуста рассажены, как бросишь, коровы быстро с саженцами расправились бы.
— Кто отличился-то? — поинтересовался он, всматриваясь в пустынное шоссе, утопающее в закатном солнце, красящем дорогу в рыжие сполохи.
— Я их не знаю. — твердо сказала девушка, обхватив себя руками. — ну, что Вы стоите?! Дайте телефон, свой я… Потеряла!
— Хм, а ты сама-то чья будешь? — не спешил выполнять её настойчивую просьбу Илья, рассматривая красноречиво босую ступню девушки. — не из местных, чай, я тут всех знаю. Ногу покажи.
— Я же говорю, там… — начала сердиться Дуняша, сверкнув глазами.
Закончить возмущенную тираду ей не дали. Старик, неожиданно легко подхватив её под мышки, усадил на бампер машины, и поднял ногу так, чтобы видеть. Мазнул пальцами по натертой до крови пятке.
— Садись-ка, краса, — решительно кивнул он на открытую дверцу, — дела у меня были запланированы свои, ну, да ладно, не бросишь же тебя тут. Места неспокойные. Не хочешь говорить, кто и откуда, пытать не буду. Да не смотри волчонком, не обижу. Врач я, подлечу твою «боевую» рану, не то загнить может, грязь въелась.
Он ей не поверил, поняла Дуся, сердито ударив ладошками по горячему металлу машины. Надо хотя бы мобильный выканючить, чтобы скорая забрала Лёху. Он, конечно, спасибо ей вряд ли скажет, его ведь могут арестовать, начнутся вопросы, откуда ранение и прочее, но это уже её не должно волновать. Она не хотела, чтобы он умирал. Ничего личного, просто обычный человеческий фактор сострадания.