— Знакомые мои. — коротко, не отводя взгляда, пояснил Данилыч. — аль хочешь зайти, поздороваться?
Не дурак был Сашка, парень умный, и Илья догадался, что пронесло. На этот раз. Недаром ведь явился такую рань, да еще на собственной машине. Додумался, шельмец, что гости те самые, из ориентировки ихней. Но тонко намекнул, мол, сам решай, что делать.
— Нет надобности. Ну, понял ты, дядь Илья, чего я от тебя хочу? Осторожнее будь. Нагрянут скоро, искать начнут, дома все перевернут вверх тормашками. Знаешь поговорку, предупрежден, значит, вооружен. Бывай, дед, поеду я, служба зовет.
Не дожидаясь, пока иномарка Сашки, подпрыгивая на размытой дождем дороге, скроется из виду, Данилыч поспешил в дом. Рома шагнул навстречу, зевая, столкнулись в дверях, и старик сурово глянул на него. Но, имел ли он право читать нотации? Каждый выживает, как может, не его это дело, чем промышляют мальчишки. Коль судьба такая, толку биться головой о землю, и попусту время терять. Служителей правопорядка Илья не уважал, за исключением Сашки участкового. Гнилые они нынче насквозь, взятки гребут, притоны крышуют. С такими товарищами в погонах у него разговор короткий - сразу в отказ.
— Лёшку поднимай. Уходить вам надо. Менты по округе рыщут.
Ромыч нахмурился, его вопрос Илья опередил:
— Вас, вас ищут. Добро-то как потащите? У меня опасно оставлять, шмонать будут. Машину вашу я спрячу, есть тут место одно, менты о нем ни слухом, ни духом. Ну, что встал, твою ж дивизию! Лёшку, говорю, буди! Ключи мне дай от колес.
— Так нет их. — вспомнил Дюма, разведя руками, — девка стырила. Щас разберёмся, Данилыч.
— Сто-оять! — зычно гаркнул Илья, оттеснив парня назад. — девчонку мне не трогать, наворотили уж дел, на пол жизни хватит с обоих срок мотать. Ты вот что, Рома… Ступай в кладовку, собери там НЗ в дорогу, бери то, что не испортится, понял? За летней кухней склад у меня, найдёшь сам. Через сад иди, нечего лишний раз красоваться, мало ли, кого еще принесёт.
Отправив Ромку за провизией, Илья двинулся в Дусину спальню, снова прихватив трофейный «кобра». Лёха, хоть и «свой» вроде как парнишка, но с дури мог и психануть. Если девочка в порядке, никакого конфликта не случится, но, ежели обидел малышку, пусть не обессудит. Данилыч придерживался собственных принципов, и плевать хотел на чужие.