Я хмыкаю, свободной рукой стягивая с себя тугую ткань. Вова во всем такой: прагматичный реалист. Другой бы свернул торжество и убежал вслед за невестой, а этот рассчитал все «за» и «против» и решил остаться.
Наверное, это было одной из причин того, почему я испугалась становиться женой Вовы. Мне хотелось сумасбродства. Хоть капельку. Чуточку. Но разве прокурор округа, человек не последних кругов, может позволить себе дурачиться?
Да у нас даже свидания были распланированы на десять шагов вперед.
— Спасибо за понимание, Вов. Ты должен злиться…
— Я не злюсь. Когда ты вернешься? — спрашивает ровно.
— В смысле… вернусь?
Так и застываю в одном рукаве, не решаясь стянуть его с себя.
— Домой когда приедешь? — уточняет ворчливо. — Вечером или завтра с утра? Мне ждать тебя или ложиться спать?
— Вов, ты не понимаешь? Мы расстаемся. Окончательно. Не будет не только свадьбы, но и отношений.
Вместо ответа — ещё более пасмурное пыхтение. Что-то пошло не по плану, заготовленному Вовой (он думал, что я сбежала со свадьбы чисто из вредности?!), и он начинает беситься.
— Давай обсудим это позже. Я заеду завтра.
Он вешает трубку, а я устало плюхаюсь на диван. Платье, конечно, восстановлению не подлежит. Измято, изодрано, заляпано грязью. Только выбросить, причем темной-темной ночью, ибо с ним даже на помойке стыдно появляться.
Следующие двадцать минут я отвечаю на все звонки. Маме, бабушкам, дедушкам, родне со стороны Вовы. Извиняюсь перед каждым. Многим уже, впрочем, на мои извинения начхать — они пьяны в стельку. Другие охают и ахают, но не возмущаются.
Только вот несостоявшаяся свекровь говорит:
— Чтоб ты сдохла, испортила моему Вовочке весь праздник, — и бросает трубку.
Такое чувство, что праздника был достоин только Вовочка. Да и ладно.
Последними я звоню своим подружкам. Уля с Дашей сами предлагают приехать, да ещё и с вином (которое честно умыкнули с застолья, так как знали о моей любви к нему). В общем, пусть свадьба и отменилась, но ничто не помешает мне отпраздновать.
— Ну и что с тобой случилось? — удивляется Уля.
Она разливает вино по бокалам, и мы выпиваем, не чокаясь.
— Не знаю. Как отрезало. Осознала, что Вова — не мой человек. Мне с ним душно, понимаете? — в доказательство оттягиваю ворот водолазки, будто бы само воспоминание о женихе сдавливает горло. — Я каждый раз успокаивала себя: ничего страшного, стерпится, слюбится. А не стерпится ведь…