— И ты просто уехала? — Дашка качает головой.
— Не совсем. На самом деле, меня украл Кондратьев Дима.
— Чего-чего? — Уля морщит брови. — Это кто?
— Это тип, который был их фотографом, — подсказывает Дашка.
— Был, а потом позвал якобы на фотосессию, увез за десять километров от коттеджа и начал рассказывать, что я достойна большего. Я сначала психанула, послала его на фиг, — Дашка одобрительно хмыкает на эти мои слова, — а потом подумала… Он ведь прав! Спасибо ему за похищение. Оно прочистило мне мозги.
Мы примолкаем. Уля переваривает услышанное, причем по лицу видно, что в её голове плохо представляется фотограф-похититель. Даша же так широко улыбается, что на щеках появляются ямочки. Ситуация её крайне забавляет.
— Мне кажется, ты неправа. — Улька пожимает плечами. — Вова — идеальный мужчина. Он тебя на руках был готов носить, любой каприз исполнял. А ты послушалась какого-то фотографа и перечеркнула всё, что у вас было.
— Да перестань, — осекает её Дашка. — Разве Анюта не может быть счастлива?
— Она сама не понимает, от чего отказалась, — скрипит зубами Уля.
Странно, обычно всё ровно наоборот. Даша — очень семейный человек, который мечтает воспитать пятерых детей, а уж женитьба для неё — идея фикс. Любого потенциального кавалера Дашка представляет в роли супруга. Если ей нравится увиденное — соглашается на отношения; нет — убегает куда подальше.
Улька же, напротив, оторва. Короткие платьишки, высокие каблуки, случайные знакомства. Для неё нет ничего тоскливее постоянства.
Но сегодня подруги меняются местами. Они ругаются, спорят, и мне остается только откинуться в кресле и подливать себе вина.
Почему-то грусти нет, как и радости. Вообще ни единого чувства. Я как пустой кувшин: что туда нальешь, тем и заполнюсь.
А поздним вечером, когда девочки давно разошлись по домам, мне звонит человек, о котором я даже думать не хотела.
Дмитрий Кондратьев.
Я сумрачно смотрю на телефон. Десять секунд. Двадцать. Тридцать. Этот настырный индюк не собирается сдаваться.
— Привет, — его голос с хрипотцой звучит очень соблазнительно.
На мгновение я даже отвлекаюсь от своей ненависти к нему.
— Привет, — отвечаю скупо.
— Я должен перед тобой извиниться.
— Правда? — спрашиваю ехидно. — Хм, за что это?
— За то, что повел себя как последний австралопитек, когда упёр тебя с торжества. Мне не хватало только дубины. В своё оправдание скажу: я хотел как лучше. Не потому, что мне не нравится Суханов, или я желаю ему зла. Просто он тебе не подходит. Ты сама это знаешь, иначе бы ломанулась к своему прокурору, как только я отдал тебе телефон. Но ты осталась. Значит, я был прав.