Более или менее пришла в себя, когда выбралась из поезда на
маленькой станции в Барашках. Она представляла из себя будку, в
которой сидел контролёр, и платформу с единственной лавочкой,
вокруг которой гуляли куры.
Втянув носом пропахший навозом воздух родной деревни, я закинула
сумку на плечо и шагнула на знакомые с детства улицы. Здесь не было
ни вымощенных камнем площадей, ни асфальтированных дорог, даже
тротуаров не водилось. И в дождливое время добраться куда-либо
получилось бы только в высоких плотных сапогах, а Барашки
автоматически переименовывались в Грязи. Сейчас же на высушенной до
белизны дороге спокойно лежали коровьи лепёшки, над которыми кружил
рой мух. В поросшей тиной луже квакали лягушки. Где-то вдалеке
истошно орал петух.
Дом, милый дом.
Боги, как я вообще могла раздумывать над предложением Рествуда?
Нужно было соглашаться сразу!
И в этот момент у меня в голове будто включился тумблер. Я резко
остановилась, словно наткнувшись на стену из плотного воздуха, и
застыла на месте. Рествуд! Договор! Ритуал!
Но в памяти было пусто. Нет, Андриана я прекрасно помнила, как и
наш с ним последний разговор в номере. Мы подписали соглашение, а
потом… темнота.
Так был ли ритуал? А если был, то почему я его не помню? Да и…
не ощущаю в себе никаких изменений. Магия есть, её уровень тот же.
Чувствую себя хорошо. А то что проспала двое суток? Так а чем ещё
заниматься в дороге? И всё же каким-то непонятным зельем меня
Рествуд напоил. Видимо, провалы в памяти связаны именно с этим.
Дома меня ждали и приняли очень тепло. Мама сразу усадила за
стол, накормила своей фирменной похлёбкой и пирожками с картошкой.
Мои младшие сестрёнки, Сейта и Димра, как раз вернулись из школы и
просто забросали меня вопросами о столице. Когда я сказала, что
получила грант и продолжу учёбу в академии, они обе завизжали от
радости.
Папа вернулся с пастбища только к самому ужину. Он крепко прижал
меня к себе и поцеловал в обе щёки. Но узнав, что в конце лета мне
нужно снова ехать в столицу, нахмурился.
‒ Нечего тебе делать Хайсете! ‒ сказал, сдвинув густые тёмные
брови. – Там сплошной разврат. А аристократы вообще творят, что
хотят! Срам один!
‒ Пап, ну не начинай, ‒ мягко попросила я. – Ты ж никогда не был
в столице.
‒ Зато регулярно хожу смотреть магвизор в ратушу. А там такое
показывают и рассказывают, что жуть берёт! – он с шумом выдохнул. –
Нет, дочь. Никуда ты не поедешь. Останешься здесь. Вон у Фарлита
такой сын вырос. Сильный, сообразительный, мировой парень! А на
тебя он с детства заглядывается.