Чернов стиснул зубы и приложил немало усилий, чтобы не выбить
Дорошеву мозг одним точным кинетическим ударом в лоб.
"Крысятник поганый, - подумал он. - Это у вас бабы с мочалками
между ног, а у нас женщины".
Но вслух произнес совершенно спокойно:
- Это приказ, стажер. Выдвигаемся пешим порядком.
Первая кучка риввийцев попалась у КПП базы. Чернов молча окатил
их волной из молекулярного дестабилизатора, и броню с врагов
содрало вместе с кожей. Они с воплями повалились на землю. Чернов
не хотел их добивать, но вмешался Дорошев, и выжег им мозги
психотропной вспышкой.
«Всё удовольствие испортил, гуманист хренов!» - мысленно
выругался Чернов.
Тренога на появление врага отреагировала моментально. Не в
первый раз Чернову приходилось видеть эту тварь вблизи. Мышцы
опорно-двигательной системы сократились, налились кровью и
раздулись под пластинами металлической брони. Тренога даже в
размерах немного прибавляла, когда двигалась. Она вылупила на
Чернова диафрагму оптического окуляра, захватила цель и собиралась
выстрелить, но Чернов опередил её.
Он нанес мощный кинетический удар в ногу чудища, броневые
пластины разлетелись в стороны, с хрустом вывернулся став, после
чего тренога завалилась на бок. Из стыков защитного каркаса
фонтанами хлынула кровь, тренога взвыла и начала беспорядочно
долбить из пушки. В спину Чернова ударила волна горячего воздуха,
осколки со свистом вонзились в инерционное поле защиты и осыпались
на землю.
Из малокалиберных имплантов любимыми у Чернова были магнитные.
Он с особым удовольствием использовал их, когда враги были закованы
в металл.
Должного эффекта падение треноги не возымело, так что её
требовалось добить. Чернов сжал кулак, и мозги твари расплющилась в
блин. Пехотинцы остались без прикрытия и бросились врассыпную, но
Чернов сплел пальцы в жест активации, и риввийцев раздавило
собственными бронепластинами. Враги стали похожи на уродливых,
окровавленных гномов с переломанными конечностями.
Дальше пошло легче. И хотя десант оказался на удивление
многочисленным, ненависть придавала Чернову силы. Он ломал, крушил,
корежил, размахивая руками и шевеля пальцами, словно дирижер на
масштабной симфонии смерти.
Волны энергии выдирали риввийцев из окон вместе с рамами и
осколками стекла, подбрасывали ошалевших от ужаса пехотинцев на
десятки метров вверх, выворачивали стрелков, словно груду мокрого
белья. Еще две треноги начали морфироваться из десантных
контейнеров, но Чернов выжег им внутренности раньше, чем те пришли
в боеспособное положение.