Оперировали женщин в соседнем помещении с широким окном и столом
посередине. Внутри было относительно чисто.
- Я умру, да? - спросила Диди, и её подбородок затрясся.
- Не говорите глупости, всё будет хорошо. Выйдете отсюда как
новенькая, - попыталась подбодрить я. Меня же подбадривал Пискун, и
воинственные реплики пушистого фамильяра заставили если не
улыбнуться, то немного воспрянуть духом.
Четверых практикантов я попросила остановиться подальше, чтобы
не носить инфекцию. Ойзенберг, к моему огромному сожалению, запёрся
следом:
- Я буду следить за вашими манипуляциями, нейра Эллен, -
предупредил таким желчным голосом, что у меня от его звука заболела
печень. - А потом выставлю балл, можете не сомневаться. И лучше вам
применить все свои магические навыки, потому что при опухолях
такого размера обычные средства не помогают. Такие больные умирают
от кровопотери.
Вот молодец какой. Нашёл, чем поддержать, а то мало тут Диди
трясётся и подвывает от страха. Я едва сдержалась, чтобы не
огрызнуться. Игнор - лучшее лекарство.
- Сегодня я побуду вашим ассистентом, - заявил Брайтен, разминая
пальцы. Поддержка здоровяка-лекаря добавила ещё одну каплю в чашу
моей уверенности. - На счёт Ойзенберга не переживайте, каждое его
слово - что пук в лужу. Никто всерьёз не воспринимает. Он только и
может, что пугать практикантов и несчастных женщин.
К операции мы подготовились быстро и настолько тщательно,
насколько это возможно. Спирт, перчатки, настойки трав,
обезболивающее и снотворное для пациентки. Операционное поле
побрить, помыть - всё как надо.
Со мной был неизменный лекарский чемоданчик с пространственным
расширением, медицинская одежда и перчатки. Практиканты при виде их
уже не хихикали, успели привыкнуть к странностям столичной магички,
а ещё соревновались за право подавать инструменты. Победил уже
знакомый мне Дэрин, его назначил сам нейт Брайтен. Йен, тоже
оказавшийся в этой компашке, проводил товарища ревнивым
взглядом.
Я вдохнула поглубже и поудобней перехватила скальпель. Ну,
поехали!
Внезапно я дёрнулась, так и не сделав разрез. Меня прошиб
холодный пот, руки мелко задрожали. Проклятье, да что же такое
творится? Неужели это всё страх? Но ведь справлялись как-то хирурги
и акушеры прошлых лет, когда под рукой не было не то, что
современных операционных, но и горячей воды? А Рогозов вообще сам
себе аппендикс удалил во время экспедиции в Антарктиду! Ему что,
легко было?