Он хочет от меня избавиться! Я ему надоела.
Противный лестриец.
– Я тоже так считаю. Я уже отдохнула и смогу создать врата для
перемещения, – ответила ему в тон и двинулась к скале, не
оборачиваясь.
Я чувствовала лопатками пристальный взгляд, и рабочая одежда
показалась вдруг страшно неуместной: рубашка чересчур короткая,
чтобы закрыть хотя бы бёдра, обтянутые перемазанными в пыли
штанами. Но день был слишком тяжёлым и насыщенным, чтобы я
позволила себе бегать туда-сюда в платье. Когда не было публичных
обрядов, предпочитала носить то, что удобно и практично.
Камень был холодным и слоистым, когда я коснулась его
подушечками пальцев. Над головой нависали клочья бурого мха и
топорщились перья папоротника, рядом журчала тонкая струйка
водопада.
– Я не прочь освежиться, – Реннейр возник у меня за спиной и,
пока не успела возмутиться, оттеснил и сунул ладони под воду.
Обрушил себе на лицо и шею, напился. Его совершенно не заботило то,
что рубашка вымокла, и ткань прилипла к груди.
– Никто не будет интересоваться, где тебя носило? – старательно
пряча взгляд, спросила я.
– Я отчитываюсь только перед лордом. Да и то не всегда, –
Реннейр стряхнул со лба последние капли. – Не думаю, что он в курсе
моей отлучки. Она останется моей маленькой тайной.
Я тоже останусь его тайной.
Вдруг стало обидно. А что ты хотела, Рамона? Завтра уже
забудет.
– Ладно, мне нужно сосредоточиться. Ты ведь не хочешь добираться
пешком, лестриец?
– Уж изволь доставить меня на то же место, откуда похитила, –
весело ответил он и опёршись локтем о скалу, уставившись на меня во
все глаза.
И снова я попыталась ощутить пульс горы – пальцы мелко дрожали,
я чувствовала это отчётливо. Да ещё чужак дышал так шумно, сбивая
весь настрой.
По виску скатилась бисеринка пота. Я бегло облизнула губы:
– Ты мне мешаешь.
– Я тебя даже не трогаю.
– Просто не смотри на меня... Отвернись!
Он пожал плечами:
– Как пожелаешь, – и выполнил просьбу.
Отвернулся, запрокинул голову, сцепив руки на шее и развернув
плечи. Смотрел поверх верхушек синих гор, а я...
Украдкой глядела на него и думала: «Лишь бы не оглянулся! А то
не успею сделать вид, что занята созданием врат».
Но почему? Откуда во мне такие странные желания? Раньше ничего
подобного за собой не замечала.
Меня вдруг холодной волной окатило – опомнись, Рамона! Ты жрица
богини-покровительницы. Ты ведь не хочешь навлечь на свою рыжую
голову её гнев?