– Ты даже не представляешь как.
– Значит, мне точно стоит там побывать.
Лестриец измученно вздохнул, медленно поднялся и отёр ладонями
лицо. А мне вдруг стало тоскливо.
Мы замолчали. Стало так-то неловко, я сорвала новый стебелёк и
сунула в его рот. Всегда делала так, когда нервничала. Поглядела
украдкой на Ренна: он стоял спиной ко мне, глядя вдаль, на
заснеженную вершину Одинокого Старца, над которым сияла парная
звезда. А спина у лестрийца красивая – мелькнула шальная мысль.
Увидеть бы без рубашки. Чтобы вырезать такую же из камня,
естественно, не для услады глаз.
Но внутренний голос шепнул: «Да кому ты врёшь, жрица? С
самого первого мгновения не можешь оторвать от него взгляд, так бы
и съела» .
– Поспать нам сегодня, кажется, не судьба. Скоро светает.
Как будто мысли мои прочитал.
– Трава мокрая, – заметил как бы между прочим.
– И что с того, Реннейр?
Мне нравилось произносить его имя. Как будто мы знакомы уже
очень давно.
– Придёшь вся в росе, ещё и на рассвете. Никто не будет
интересоваться, где тебя носило? – он обернулся и хитро
прищурился.
– Моя семья думает, что я давно сплю. Если бы отец или брат меня
хватились, я бы почувствовала.
– А мать?
– Нет её. Горы забрали.
Почти десять лет прошло, а внутри ещё тянет. У нас не принято
горевать об усопших, никто не уходит в никуда. Смерти нет.
Главное, повторять это чаще.
– Обещай, что больше не будешь делать глупости. Что забудешь
всё, о чём я тебе рассказал. Эти знания не пойдут тебе впрок.
– Поздно, Реннейр, – я тоже поднялась и встала у него за спиной.
Моя макушка едва доставала ему до плеча. – Знаешь, почему нас
называют искателями? Не потому, что мы добываем камни и металл и
думаем лишь о том, как бы поплотней набить сундуки. Самоцветов у
нас много, очень много. Так много, что камни почти утратили
ценность, главного на них не купишь. Мы ищем истину, чужак. Во
всём. В природе вещей, в прошлом и грядущем, друг в друге. Ищем
ответы на вопросы.
Он смотрел на меня долго, не мигая. Пытался понять, сколько во
мне искренности.
– Рамона... – произнёс тихо и так проникновенно, что по рукам
пробежали мурашки.
– Да?
– Я надеюсь, ты найдёшь то, что ищешь. А теперь нам пора
возвращаться.
Последние слова прозвучали жёстко, а я вдруг почувствовала себя
репейником, прилипшим к подолу. Если во время спонтанной
прочувствованной речи вознеслась выше горных пиков, то сейчас
грохнулась на землю со всего размаху.