Он с бесстрастным выражением лица повернул голову в мою сторону,
скользнул взглядом так, будто не вспомнил… А потом наши взгляды
пересеклись.
Сразу стало душно, и меня бросило в жар. Узнал всё-таки! Глаза
расширились в изумлении, а я, наконец, разглядела их цвет.
Как вода в горном ручье. Прохладно-синие – таких я ни у кого ещё
не встречала. А на контрасте с тёмными волосами и загорелой
обветренной кожей – и вовсе невероятные.
– Верховная! – раздался зычный голос отца, вырывая меня из
оцепенения. – Ты тоже решила почтить нас своим присутствием?
Неужели в святилище закончились дела?
Жрица не обратила внимания на колкость, лишь выше вздёрнула
подбородок.
– Мои дела закончатся тогда, когда горы заберут себе моё
тело.
Пока они обменивались любезностями, я огляделась. Все девять
старейшин были здесь, восседали в креслах, и лорд Брейгар занимал
среди них почётное место. Сейчас, когда я смогла разглядеть его
ближе, в глаза бросились уже знакомые черты: нос, губы,
подбородок.
– Это моя дочь. Её целительский дар не знает себе равных, –
гордо произнёс отец, бросив кивок в мою сторону.
Он нечасто меня хвалил и сейчас просто хвастался одарённой
дочерью: смотрите, я владею сокровищем! Завистливые или восхищённые
взгляды ему что мёд, а я – вещь.
Я ведь не Орм.
– Помощь Каменной жрицы будет для нас честью, – я чувствовала
изучающий взгляд лестрийского правителя и старалась не смотреть на
человека за его спиной. Опасно это. Незачем показывать интерес к
Реннейру, это может плохо кончиться для нас обоих.
Другой старейшина взял слово:
– Сын нашего дорогого гостя повредил ногу. Матушка Этера,
позволите ли вашей воспитаннице провести ритуал?
Я физически чувствовала недовольство Верховной, потому что
разрешение у неё спрашивали лишь формально.
– Не вижу причин отказывать, – сухо кивнула жрица и отошла в
сторону.
Только сейчас я заметила сидящего на скамье у стены юношу
примерно моего возраста. Того самого, с «жёлтыми» волосами. Он был
бледен, по лбу горошинами катился пот, губа подрагивала.
Пострадавшую ногу парень вытянул вперёд: боль терзала его, но
лестриец пытался храбриться.
Да уж, бедолага. В горах с непривычки можно не только ногу
сломать, но и шею. Представляю как ему, наверное, стыдно показать
слабость на глазах у всех. Наверняка и лорд наедине потом всыплет
за то, что опозорил и заставил помощи просить.