Сколько себя помню, я всегда любил сбегать и бродить по городу,
ввязываясь в драки с местными мальчишками: сыновьями булочников,
рыбаков и сапожников. Некоторые из них стали мне добрыми друзьями,
с которыми я был не прочь пропустить по кружке эля в таверне
старины Эда. А то и кулаки почесать.
Но скоро побеги в город перестали волновать кровь, и тогда я
начал уходить в горы, прихватив из конюшни свою лошадь. Бродил там
подолгу, и с каждым разом отлучки удлинялись – это доводило
наставников до обморока, а отца – до белого каления. Но ни
выговоры, ни розги, ни попытки запереть под замок не могли
успокоить мой дух. С неодолимой силой меня тянули нехоженые тропы и
глубокие ущелья, а каменные исполины звали, стоило закрыть
глаза.
Раздумья прервал громкий стук в дверь.
– Ты даже не навестил меня! – полетело звонкое обвинение, как
пущенный из пращи камень.
– И без того дел было по горло, – ответил не слишком вежливо и
посторонился, впуская нежданную гостью.
Мейра по-хозяйски ворвалась в спальню и закружила по ней, как
соколица. Эта женщина была красива той классической красотой,
которую воспевали поэты: аристократически бледная кожа, высокий
лоб, глаза василькового цвета под крутым изгибом бровей, маленький
нос. Нижняя губа была полнее верхней, поэтому иногда казалось, что
она её специально выпячивает, капризничая.
Я против воли засмотрелся на рот, который с жаром целовал, о
котором мечтал когда-то. А она вдруг брезгливо скривилась, растеряв
половину своей прелести.
– Я знала, знала… Я давно подозревала, что у тебя кто-то
есть!
Я закатил глаза и измученно вздохнул.
– Только не надо сцен, – от женской ревности у меня начинали
болеть зубы и трещать голова.
– Ах, вот как? – голос женщины взметнулся на октаву выше. Она
замерла передо мной, вытянувшись в струну и сжав руки в кулаки. –
Только не говори, что хочешь избавиться от меня.
– Я слишком устал, Мейра. Спать хочу.
Да, сейчас это моё самое главное желание. Хотел бы – сам пришёл.
Только больше не тянуло в её комнату, в объятия холёных белых
рук.
Мейра тряхнула головой, рассыпав по плечам золотистые кудри. Она
была одета в неприметный серый плащ, но под ним скрывалась
кружевная сорочка.
– Раньше ты таким не был, Ренн.
– Раньше – это раньше, – произнёс чуть жёстче, чем хотел. – Тебе
лучше уйти, двор и так полнится слухами о нашей связи. Поторопись,
пока твоя репутация не погибла окончательно. Твой папенька
расстроится.