Эмоции и чувства делают из нас тех, кто мы и есть, и заставляют
двигаться дальше. Не смотря ни на что.
Прости подруга, не сегодня.
— Уже выдохлась, кроха войны? — оскалился седобородый комок мышц
перед мной.
Глаза одаренного передо мной пылали ярким пламенем, маниакальная
улыбка не сходила с его морщинистого лица. Неистовые
бордово-голубые потоки старика бушевали будто стадо диких
мустангов, а испестренное шрамами накаченное тело подрагивало от
наслаждения процессом.
Да, что-что, а разрушать мой дед любил.
Ничего не ответив, я собрал жалкие остатки сил воедино и глубоко
выдохнул, собираясь с мыслями.
— Сегодня без вопросов? — удивленного пробасил Борис Жуков.
— Ты все равно не способен дать мне ответы, — спокойно выдал я,
подбирая оптимальную траекторию.
— Ошибаешься, кроха, — облизнулся старик, — это ты не способен
их задать.
Как всегда старый садист был прав. Даже в моем подсознании.
С этой мыслью подготовка безопасного коридора для атаки была
завершена, и я рванул вперед.
В тот же миг от старика в меня устремилась невидимая обычному
глазу волна.
Обманчиво простая прозрачная пелена пятиметровой высоты
проявилась ровно в ту долю секунды, когда я уже перенес точку опоры
и вес тела. Шанса увернуться не осталось и мне пришлось накинуть
технику фазирования.
Защитные конструкты, оберегающие мое тело от сверхтемператур и
позволяющие мне дышать ядовитым воздухом распались в тот же миг.
Кожу начало прожигать до костей, горло сковало будто цепью без
потоковой подпитки, но расщепляющая любую встреченную материю
пелена пролетела сквозь меня, не причинив вреда.
Сил на воссоздание защиты не было, да и это было уже бесполезно.
Облученная радиацией, напичканная ядом, обугленная физическая
оболочка была обречена. Избежав мгновенной смерти, благодаря
идеальной изначальной траектории я добрался до величественно
возвышающейся фигуры, сжал прожженный до самых костей кулак, влил
туда всю накопленную энергию и эмоции и ударил.
Но рассек лишь воздух и бессильно завалился на землю, начав
захлебываться собственной кровью.
Конечно, дед без труда увернулся. Опять провал.
Глаза разъело радиоактивным дымом, я чувствовал, как болезненно
рассыпается на части мое тело. Ментальные техники не справлялись с
блокировкой болевых сигналов, но удерживали ее на терпимом уровне и
пока это так и оставалось, я мог продолжать.