Что-что, а омолаживающие техники Василиса Богданова освоила как
никто другой в этом мире. В средние века ее бы точно сожгли на
костре. Точнее попытались бы. Перед смертью. Долгой и мучительной.
Черт, опять понесло не туда.
— К этому я и веду, Марк. Завтра все изменится. Любое покушение
на Киру Романову официально развяжет тебе руки. Как телохранитель
члена Императорского рода, ты будешь уполномочен казнить
нарушителей без суда. Одного подтверждающего слова Киры будет
достаточно. Более того, власть Ректора над своей территорией
абсолютна, — с нескрываемым энтузиазмом начала тараторить
Богданова.
— Могла с этого и начинать, — улыбнулся я, только сейчас в
полной мере осознав, масштаб открывшихся возможностей, — Одно слово
Киры и мы сможем атаковать подземелье Скрябиных без единого
последствия.
— Хоть среди белого дня, — сверкнула глазами Богданова, — больше
не будет нужды искать повод, лазейки и обходные пути.
— Это все конечно прекрасно, но есть у плана одна большая
проблема. Уязвимость самой Киры, — вздохнул я, — с куда большим
успехом на ее месте сработал бы Гавриил. Этот обезьяноголовый умом
не блещет конечно, но его аура подчинения была бы кстати. Ты хоть
представляешь, как сложно будет одновременно защитить бесполезную
Киру и параллельно атаковать бояр самому?
— Что-нибудь придумаешь, как и всегда, — отмахнулась Василиса, —
а высказать его высочеству Гавриилу Романову все претензии по
поводу выбора кандидатуры Ректора сможешь лично. У тебя сегодня с
ним аудиенция. Мои поздравления, Марк. Я знаю, как ты долго этого
добивался.
В один миг все слова выветрились из головы, а в горле застрял
ком. С самого первого дня в этом мире я знал, что самым быстрым
способом прочно встать на ноги и заручиться необходимой поддержкой
являлась аудиенция у высокопоставленного члена дома Романовых.
Только сильнейшим представителям рода Романовых хватило бы силы
преодолеть мои бессознательные ментальные барьеры и провернуть
полное сканирование. Только так можно со стопроцентной уверенностью
объявить, что я говорю правду. А полная вера в искренность моих
слов необходима, ведь моя версия произошедшего будет весьма
радикальной.
Пришелец из другого мира, который унаследовал несуществующий в
этом времени титул Хранителя. И от кого? От Иркутского дьявола,
погубившего миллионы жизней. К тому же, чтобы доказать искренность
своих слов, высока вероятность, что придется дать доступ ко всем
глубинным воспоминаниям. В которых высказывания вроде
«обезьяноголовый» в адрес члена императорского рода это далеко не
самый тяжкий мой проступок.