Кстати, интересно, а жена Фелана
кошачьей породы? Я практически уверена в том, что нет. Я не
почувствовала от нее звериного запаха.
— Это будет взаимовыгодная сделка, —
вкрадчиво проговорила я, желая проверить свое предположение и глядя
прямо на Фелана. — Или вам не нужен ребенок, рожденный от той, кто
одной с вами породы?
— Зачем мне ребенок, который будет
жить вдали от меня? — вопросом на вопрос ответил Фелан. — Своих
котят я предпочитаю воспитывать сам.
Это возражение застало меня врасплох.
Как-то странно для созданий нашей породы. Коты обычно редко
обращают внимание на свое потомство. Тем более барсы. Эти не
стайные животные, как, к примеру, львы или совсем уж экзотические
гепарды. Снежные барсы — суть одиночки. Неожиданно слышать из уст
блондина подобные слова.
— Можешь считать меня нетипичным
барсом, — раздраженно фыркнул тот.
В его голосе при этом зазвенела
настоящая обида. Надо же, а его действительно всерьез задели мои
слова. Интересно, что именно ему настолько не понравилось? Мои
размышления о повадках барса или же напоминание о том, что его дети
родятся слабее, чем могли бы быть, выбери он себе достойную
пару?
Блондин внезапно вскочил на ноги. Его
движение вышло настолько порывистым и резким, что массивное тяжелое
кресло едва не опрокинулось, лишь каким-то чудом в последний момент
устояв на ножках. А Фелан покачнулся по направлению ко мне, весьма
недвусмысленно сжав кулаки.
Ой. Ой-ой-ой! И я испуганно втянула
голову в плечи. Как, однако, задели его мои рассуждения! Чую,
полетят сейчас клочки по закоулочкам.
— Фелан.
Нет, Норберг не закричал. Он вообще
не повысил тона. Но имя, произнесенное им, разрезало воздух словно
удар хлыста.
И Фелан остановился. Со стороны
казалось, будто натянулся невидимый поводок, который чуть ли не
отбросил его назад.
Да, я была права. В этой паре Норберг
точно главный. Забавно, что два брата имеют настолько разные вторые
ипостаси.
— Жизнь вообще удивительная штука, —
сухо сказал Норберг, в очередной раз невежливо подслушав мои
мысли.
В зале после этого воцарилась
напряженная тишина, нарушаемая лишь негромким потрескиванием
иллюзорного заклинания.
Блондин не стал садиться в кресло.
Теперь он отошел к окну и замер около него, уставившись невидящим
взглядом на спящие улицы Гроштера.
Норберг беззвучно барабанил
подушечками пальцев по подлокотнику. Он смотрел поверх меня, но я
не сомневалась, что мужчина сейчас занят обдумыванием моего
предложения.