Это была неплохая идея. Разумная, по
крайней мере. И я не видела никаких препятствий для ее
осуществления. Кроме одного.
Боль.
Наверняка при превращении я испытаю
невыносимую боль. Оковы непременно отреагируют на такой выброс
энергии. Нет, я не умру, но обязательно потеряю сознание. И большой
вопрос — сколько времени продлится мой обморок. Если я очнусь
достаточно быстро, то успею встретить Дика клыками и когтями. Но
что, если он вернется и найдет на полу бесчувственное тело кошки?
Не стоит быть провидицей, чтобы понять: ничего хорошего после этого
мне ждать тем более не придется.
Эх, да была не была! Даже если Дик
забьет меня до смерти, обнаружив, что по случайности поймал
оборотня, то это будет куда лучше участи, которая и без того меня
ожидает. По крайней мере, я умру намного быстрее и не познаю всех
«прелестей» изнасилования.
Я глубоко вздохнула, набираясь
решимости. Затем потянулась к своей звериной стороне натуры.
О, сказать, что это было больно — не
сказать ничего. На какой-то миг почудилось, будто мое тело охватило
жидким огнем. Наверное, я бы даже закричала, хотя осознавала
какой-то частью рассудка, еще не охваченного пламенем невыносимого
страдания, что этого делать ни в коем случае нельзя, если не хочу
скорейшего возвращения Дика. Но мне в некотором смысле слова
повезло: спазм настолько перехватил мое горло, что я не могла
протолкнуть через него и писка задушенной мыши.
Никогда прежде я не испытывала ничего
подобного. Чудилось, будто невидимый молот тщательно дробит все
кости и суставы в моем теле. Что мышцы рвутся одна за одной от
величайшего напряжения, выгнувшего меня дугой.
Наверное, прошла целая вечность, пока
я не соскользнула в небытие. Последнее, что я услышала перед тем,
как милостивая темнота набросила на меня покрывало забвение — лязг
упавших оков.
***
Гроштер, это же время.
Норберг, отдающий последние негромкие
распоряжению Винлану, высокому темноволосому мужчине, осекся на
полуслове. Устремил отсутствующий взгляд поверх почтительно
склоненной головы мужчины.
В огромной гостиной фамильного замка
рода Клинг было темно. Норберг не стал будить иллюзорное
заклинание, дремлющее в камине. Лишь тусклая магическая искра
плавала в полном одиночестве под потолком, выхватывая из мрака
узкий кружок пространства, в который попадало кресло нынешнего
вожака стаи и мужчину, застывшего около него в ожидании новых
приказаний.