В этот момент я поняла, что пора ее уводить, иначе к приходу гостей здесь случится апокалипсис. Но увести дочку получается, только пообещав наконец надеть заветное платье.
Но сначала мы пошли ко мне в комнату, чтобы первой переоделась я, иначе эта егоза не дождется.
Так что я посадила ее пудрить свой носик у зеркала, а сама надела синее в пол платье с небольшим вырезом до колена и полукруглым на спине. Я никогда не любила открытых вещей. Даже два года жизни с моей подругой Женей, ярой любительницей тусовок, не изменили этого. Но иногда ткани, что привозил мне для платьев Борис, кажутся настолько легкими, что чувствуешь себя обнаженной. Особенно Борис любит, когда я надеваю такие платья на приемы, после которых мы никогда не успеваем доехать до дома, и одежда рвется за перегородкой лимузина. Вот о чем я сейчас думаю? Сколько можно вспоминать его глаза, руки, тело, которое он всегда держит в тонусе?
Уже две ночи я нежусь в объятиях мужа, а мне все мало.
— Мама, а можно мне реснички накрасить?
— Можно, — разрешила я, взяла у нее из рук тушь, помогла подчеркнуть и без того чернильные реснички. Потом повела в комнату, где она наденет свое платье, а Маша соорудит действительно красивую и удобную прическу.
Спустя пол часа мы все готовы к приему гостей, а они, конечно, не стали опаздывать.
Все вереницей выстроились в ряд, словно на поклон к царю.
Но мне стало неловко, и Борис меня понял, поэтому он остался стоять, а мы с Мирославой за ручку пошли приветствовать гостей. Сначала главного финансиста Анатолия Афанасьева. Плотного мужчину с красивой стройной женой и довольно хмурым сыном.
Мирослава стеснялась. С ними, и с другими гостями. Главным прорабом цеха и его семьей, менеджера по поставкам, и многими другими, чьи имена я могла вспомнить через раз.
Но стоило Мире увидеть моих родителей, как она расцвела. Стеснение ушло, а дрожащая ручка тут же вырвалась из моей ладони. Она буквально прыгнула на круглого Леонида, моего папу и поцеловала маму Наталью. Они подарили ей игрушечного щенка, которого можно было водить на поводке, ведь настоящего пока нельзя, а наш кот играть в переодевание не давал.
— Ну у вас тут и красота, — восхитилась мама, и я с улыбкой обняла ее. - Небось половине завода зарплату недодали ради праздника?
- Ничего, — заметил отец, посматривая в сторону фуршетных столов забитых едой. - Они как раз эту недостачу едой возьмут. О, крабы? О, тигровые креветки. Мало охраны, боюсь народ никогда таких богатств не видел.