— Что ж, будем считать, что инцидент исчерпан, —
говорю жёстче, чем собирался. — Я пойду за аптечкой, а ты пока всё-таки
оденься.
Улавливаю, как девочка вздрагивает и резко берётся за
мою рубашку, которую всё же взяла с собой в той потасовке. Сколько эмоций в
этом её рывке, столько досады и злости, что меня снова чуть ли не затапливает.
Нельзя. Пусть лучше ненавидит, чем становится ближе.
— Я надеюсь, ты понимаешь, что если предпримешь ещё
одну попытку к бегству, я отреагирую иначе, — добавляю строго, хотя сомневаюсь,
что Марина сейчас пойдёт на это.
С другой стороны — я и когда в ванную её отправлял,
сомневался. Но девчонка умудрилась сглупить.
Дверь за Кириллом запирается на замок. Чётко улавливаю
это, наверное, даже каждый звук слышу и зачем-то усмехаюсь.
Идея хотя бы проверить окна очень заманчива. Я ведь
даже пока не знаю, какой там вид открывается, всё на жалюзи любуюсь. А может,
хотя бы примерно узнаю местность… Мысль, конечно, на грани нереального, но
почему бы не тешиться ею.
Хотя сейчас и это бессмысленно. Глупо отрицать перед
собой, что угроза Кирилла сработала. Я ведь до сих пор унять дрожь не могу. И
вот даже не знаю, чем она вызвана — жёсткостью тона, с которым меня
предупреждали не рыпаться лишний раз, или тем, что произошло после того, как я
попыталась…
Губы пощипывает от одной только мысли об этом. Более
того, я вдруг словно опять чувствую поцелуй своего похитителя, близость,
касания…
Вот чёрт. Хоть во второй раз в ванную идти, и то
вряд ли смою с себя эти ощущения. Понимаю, что бесполезно. Даже если телом
остыну, в мыслях останется. Кирилл словно клеймил меня собой, я ведь даже в
рубашке его сейчас. Везде он, чтоб его.
А ведь для него тот поцелуй — ничего не значащая
мелочь. То, что наверняка проделывал сотни раз, если не больше. Вот как легко
потом перестроился, обращался холодно, словно несколько секунд назад не целовал
так жадно и горячо, что разум мне начисто отключил… Стыдно вспоминать, как
прижималась к похитителю, как подхватывала темп ласок, как отвечала…
Конечно, понятно, что сопротивляться там смысла не
было, но я могла бы просто ждать, когда всё закончится, а не вовлекаться в
процесс. И не потому, что поцелуй — слишком важное для меня событие, нет, драму
тут разводить не из чего. А вот голову включить надо было, и сообразить, что
распалять Кирилла взаимностью ласок — мягко говоря, тупо, учитывая, что я — его
пленница. И учитывая, что я чувствовала его возбуждение. Не только интуитивно
улавливала и жаром по коже ощущала, а ещё и очень даже физически. Ведь там уж
точно не пистолет мне в бедро упирался.