При этой мысли краска приливает к лицу, и я зачем-то
мотаю головой, будто это поможет отогнать смятение. Так, всё. Время включать
мозги. Больше никаких импульсивных поступков и, уж тем более, никаких мыслей о
том, что для беспринципного похитителя Кирилл слишком ласков и совсем не
жесток. И уж точно никаких попыток понять, как он ко мне относится, почему
иногда так волнующе смотрит и почему в его поцелуе было столько чувственности.
Ошибка — думать о нём как о человеке. Более того,
ошибка — думать о нём вообще. У меня другим голова должна быть занята.
В попытках перебить взвинченные мысли, тянусь к
оставленному на тумбочке тюбику с мазью для моего запястья. Попутно, конечно, обращаю
внимание и на рядом лежащий нож. Помню, что Кирилл перед выходом бросил на него
взгляд — заметил, значит, понял, что оружие тут до сих пор. Но при этом всё
равно ушёл. Странно… Проверка моего благоразумия?
Морщусь. Ещё испытания мне будет он устраивать.
Может, и парочку экспериментов проведёт, понаблюдает, как над подопытной
мартышкой? Это ведь ему тут всё легко, а у меня и папы чуть ли не жизнь
рушится.
Дверь открывается, являя мне Кирилла. Быстро он. Я
не только не успеваю успокоиться, так ещё и чуть ли не на пике враждебности.
Недовольно поджимаю губы, не смотрю на похитителя.
— Да, твоей рукой мы тоже займёмся, — слышу его
спокойный голос и понимаю, что заметил тюбик в моей ладони.
Займёмся? Ещё чего! Я понимаю, что его раны сложно
обработать самому, но помазать собственное запястье я в состоянии. Прекрасно
вижу его и дотягиваюсь. К тому же, я правша, а наручник был пристёгнут к левой
руке.
— Сама справлюсь, — раздражённо говорю, одновременно
действуя. Открываю тюбик обеими руками и…
— Она... — поспешно говорит Кирилл, уловив мои
действия, но поздно. — Жжётся… — со сдавленным вздохом добавляет, хотя смысл
теперь. Я уже успела вбухать себе на запястье щедрую порцию. Раньше надо было
замечать, а не в своей аптечке ковыряться.
Я ведь правда злюсь на него за это, потому что чуть
ли не вою. Жжётся — это ещё мягко сказано. Сжимаю руки в кулаки, раскачиваюсь
корпусом, постанываю от боли, не в силах сдержаться.
А Кирилл спокойно берёт моё запястье, буквально
отбирает у меня, но с какой-то мягкой настойчивостью. Тепло его прикосновения
на какое-то время отвлекает меня от жжения, но, увы, ненадолго. Слишком уж оно
ощутимое, а у меня и без того кожа нежная.