И стоит ли это того, чтобы мы сейчас в спешке новое
место искать начали, когда это идеально подходит для её пребывания у нас в
плену? Ведь нет никаких гарантий, что звонок примирением сторон окончится. А
оставаться тут уже нельзя будет.
Точно знаю, что отец был бы против. Более того,
решил бы, что позволить Марине позвонить — значит, показать Спицыну, что мы не
тверды в позициях, что на нас надавить можно, что мы больше заинтересованы в
скорейшем прекращении вражды. В общем, папа однозначно воспринял бы подобное
демонстрацией слабости.
Я поднимаюсь с места. Это ведь просто девочка,
которой едва восемнадцать исполнилось, которая боится чертовски и даже кровь
никому раньше не пускала никогда…
Затуманенным взглядом подмечаю, что и Марина
поднимается. Становится прямо передо мной, заставляет обратить на себя
внимание.
И я смотрю на неё. Вижу в глазах девочки подавляемую
панику. Кажется, её фантазия уже далеко вперёд ведёт.
— Пожалуйста, — проговаривает Марина, умоляюще кладя
руку мне на грудь. — Это уже не касается бизнеса… Пострадать могут многие…
Я опускаю глаза на тонкую изящную руку, лежащую у
меня на груди. Даже через рубашку ощущаю её тепло и пьянею уже от такого
прикосновения. Не понимаю, как эта хрупкая девочка умудряется чуть ли не
крутить мной так, что даже дышу осторожнее, чтобы не спугнуть.
Да и неважно это. Твёрдо я знаю одно — что хочу её.
Жажду, чтобы она снова, но на этот раз добровольно, лежала в моих объятиях,
чтобы стонала, не скрывая страсти. Чтобы не считала меня мудаком, способным
шагать по головам разве собственной выгоды. Чтобы смотрела с теплом, или хотя
бы с верой в меня, как вот сейчас…
И ради такой возможности я почти готов на нереальное
— пойти наперекор собственным брату и отцу. Убеждаю себя, что это маленькое
отступление никому не повредит. Я ведь буду всё контролировать.
Широко распахнутые, полные страха глаза Марины
прикованы ко мне. Смотрю в них и знаю, что всё уже решил. Даже раньше, чем
понял.
— Ты… Ты ведь сам всё это начал, — шепчет она,
ошибочно принимая молчание за отказ. — Но ты не настолько жесток, чтобы идти до
конца, я знаю! Я попробую убедить папу, я…
— Хорошо, — перебиваю, накрывая её лежащую на моей
груди руку своей. — Ты поговоришь с ним, но недолго и при мне. А после этого мы
уедем в другое место.