- Андри!!!
Хана бросилась ему на выручку.
- А, черт. Просочился…
Эйлерт отвлекся и за несколько секунд
нашпиговал тварь магией, разделав на несколько кусков. Улучив
момент, я подошла к гномке, сидящей на коленях возле тела
напарника.
- Как он?
- Мертв, - тихо произнесла Хана. По
ее щекам текли слезы.
- Прости… Мне надо возвращаться и
помогать другим…
Я не знала, что можно сказать в таком
случае. Как правильно ободрить и успокоить. Ведь с моим охранным
артефактом мне бы удалось пережить несколько ударов химеры.
Возможно, Андрикс зря рисковал своей жизнью. Я отринула плохие
мысли, сосредоточившись на арбалете и стрельбе по ползающим
тварям.
- Хана! Горевать будешь потом, если
повод останется. Сейчас нам пригодится каждая пара рук! – жестко
произнес Эйлерт, бросаясь заклинаниями без перерыва.
- Я… Да, поняла, - скупо ответила
гномка и встала рядом с остальными.
Поток тварей, в том числе и химер,
начал иссякать.
- Почему вы все не дохните?! –
донесся до меня рык культиста. В сплошной мгле впереди я не видела,
где он находится. - Госпожа, даруй сил своему… Кхак!
- Оп, достал, - удовлетворенно
произнес Эйлерт. – Держитесь здесь, я осмотрюсь на предмет
оставшихся темных.
Гаск проверил состояние клирика из
своей группы. На счастье, он был жив, но находился без сознания,
имел множество переломов и пару рваных ран. Напарник полил его
ранения зельем лечения, которое действовало не только при приеме
внутрь, но и напрямую в местах повреждений организма. Отлучаться из
скудно освещенного закутка никто не спешил. Только добивали лезущих
умертвий. У многих не было ног, однако они продолжали упрямо ползти
в нашу сторону, ведомые злой темной волей. Откуда-то издали
раздавались разрывы от заклинаний, используемых милордом.
- Хана, ты как? – подошла я к
гномке.
- Нормально, - сказала она совершенно
ровным безэмоциональным тоном. Так что сразу становилось понятно,
что с ней точно не все нормально. Я принялась шептать ей всякие
глупости. О том, что все будет хорошо. Что Андрикс поступил как
настоящий герой. Но ничего не могло вернуть жизнь в ее глаза.
Скорее всего, только время способно излечить ее сердце. Я понимаю,
каково ей приходится. Когда-то мне довелось увидеть смерть своего
отца, которого я очень любила. Сейчас я чувствую лишь легкую
грусть, вспоминая родителей.