Я размыкаю веки, и хочу снова зажмуриться. Мечтаю провалиться сквозь землю, лишь бы не видеть лицо склонившегося ко мне мужчины. Куда я снова влезла?
-Если это подкат, то вы грязный извращенец, — ухмыляюсь, и тут же морщусь от боли в разбитой губе. Выгляжу наверное бомбически сейчас. Судя по ощущениям, сейчас я похожа на мисс Клювдию из мультика про уток. Хотя, головой то я видать приложилась. Какая разница, что подумает обо мне странный мужик, осматривающий мое распластавшееся по асфальту, не худенькое отнюдь, тело? Интересно, красавчик видел меня в роли свадебной куклы на капоте? Черт, да не интересно мне это. Я опоздаю в ресторан и Валька меня освежует. Так что мне сейчас гораздо интереснее сколько времени я провалялась на ледяном асфальте под пристальным взглядом этого извращуги? Еще часа четыре до встречи с подругами у меня есть. Успею добежать до канадской границы. Черт, о чем я думаю? Я же вытолкнула из – под-колес ребенка. И где он сейчас, точнее она – малышка с маленьким зверьком в руках. Неужели...? - Девочка, где девочка? С ней все в порядке?
- Было бы странно подкатывать к полумертвой женщине. Я конечно извращенец, но не до такой степени. Да и ваши колготки не будят во мне фантазий. Разве что шапка...- ухмылка, как у чеширского кота, какая – то абсолютно дикая, повисает в воздухе, постепенно тая. Надо же, шутник. - Не дергайтесь. Сейчас приедет «скорая», вдруг у вас внутренние повреждения,- приказ в голосе мужика, отчего – то, приводит меня в ярость.
- Вам то какое до этого дело? - пыхчу, пытаясь собрать конечности в кучу.
- Папа просто переживает,- детский голосок взрывает пространство, и я чувствую, как меня отпускает лютый страх.- Ты супергероиха, ведь правда? А папа сказал, что супергероих не бывает, зато полно толстых...
- Маришка, замолчи,- стонет мужчина, и я наконец то могу его рассмотреть. Небритый, похожий на медведя, глаза уставшие, больные. И копна растрепанных темных волос, судя по всему ранее, аккуратно уложенных, но теперь топорщащихся во все стороны, как «взрыв на макаронной фабрике»
- Вы спасли мою дочь. И я не могу позволить вам вести себя безрассудно,- надо же, не может он. Значит называть меня толстой может, а позволить вести себя неподобающе канонам и благоразумию не имеет возможности. Наглый, нахальный, самоуверенный мерзавец, считающий себя хозяином жизни. Это все написано на, словно выточенной из камня, физиономии. И как только у него получилось стать отцом такой красивой малышки? Сам то похож на дикого вепря. Смотрю на девочку и чувствую, что сердце пропускает удары. Моя дочь сейчас такой бы могла быть.