Лорд расстегнул ремень своих брюк и на этом пока прекратил оголяться. Сойдя с кровати, он осторожно снял с моих ног сандалии и, приподняв одну лодыжку, стал одаривать ее поцелуями, похожими на касание перышка. Было немного щекотно, но до тупых, тягучих спазмов в животе приятно. Кусая губы, я довольствовалась тем, как ласково и нежно лорд обходится со мной.
Словно в медленном хмельном танце он избавил меня от юбки и лифа, прошелся по моему молодому телу восхищенным взглядом и вернулся к моим губам. Быстро учась у него, я уже увереннее отвечала на поцелуй и упивалась своим любовником. Его руки умело ласкали мои бедра, живот и грудь, аккуратно сжимая то один бугорок, то другой, чуть сдавливая пальцами чувствительные соски и наслаждаясь тем, как прерывается мое дыхание, как я замираю, ахаю, крепче вжимаю себя в мощное тело лорда.
— Ты прекрасна, Роксана, — прошептал он, целуя мое ушко и распаляя меня.
Он настраивал меня, как музыкальный инструмент: каждую струнку, чтобы я звучала красиво. А когда я расслабилась и источала собой дикую страсть, он избавился от своих брюк и вновь стал пальцами ласкать мои гладкие, увлажнившиеся лепестки. Они пульсировали, взывая к себе, мои бедра безвольно расходились, а спина выгибалась навстречу новым ощущениям.
И вот большая, широкая головка мужского члена толкнулась в меня, растягивая стенки своим напором, пробиваясь через тонкую девственную преграду и превращая меня в женщину. Острая, жгучая боль охватила весь мой низ, разливаясь по животу и ногам, а потом вместе с глубоким вторжением лорда поднялась к груди и выше, пока не вышла из меня слезами.
— Все, Роксана, — зашептал Реган, снова целуя мои губы. — Боли больше не будет.
Он начал выходить из меня, и я по наитию остановила его, пальцами вонзившись в его упругие ягодицы. Мне не хотелось, чтобы он покидал меня, едва сделав своей.
Лорд улыбнулся:
— Я не уйду, малышка. — И снова толкнулся в меня, выбив стон, больше похожий на крик. — Не уйду, пока мы оба не насытимся сладостью этой ночи…
Расслабив пальцы, я все же не отняла их от его тела, впилась в его рот поцелуем и извивалась под его наступательными движениями, теряя голову, лишаясь рассудка, сходя с ума.
Наши тела сплелись в замысловатый узел, расшатывающий ножки кровати, бьющий ее изголовье о стену, вырывающий из нас стоны, хрипы и крики, покрывающий наши тела влагой, заставляющий нас хотя бы на короткий миг поверить в свободу.