А сегодня он посмел напасть на свою
хозяйку. Пытался противиться приказу. Причём не один раз. Он не
надеялся увидеть следующий рассвет. А Лика… Она вернула ему имя.
Почему она такая? Почему?! Он же ненавидит её! Если она умрёт,
никому не передав печати, он освободится. Наверное… Её это не
волнует?
Что-то маленькое и тёплое прыгнуло
ему на грудь, завозилось, пытаясь залезть под рубашку. Кайдо
погладил котёнка, но так и не оторвал взгляда от звёздного неба.
Интересно, какие звёзды в его родном мире, и есть ли они там
вообще? Если бы только он мог вспомнить! Он думал, что стоит
вернуть себе имя, и всё изменится. Он вернул имя. И что-то
изменилось. Но что именно, он не может понять. Только ещё острее
ощущает свою несвободу.
Утро выдалось не веселее, чем вечер.
Черный демонёнок спал, а будучи разбужен, пищал от ужаса и пытался
уползти под подушку. Лике пришлось снова его усыпить. Кайдо не
горел желанием общаться, только заглянул на минутку к демонёнку,
одарил ведунью хмурым взглядом и засел в саду на ветке старой
яблони, словно сыч. Лике очень хотелось запустить в него чем-нибудь
тяжёлым, но вместо этого она отправилась в большую комнату, рыться
в старых записях и книгах Сиды, в надежде найти что-то, что может
помочь демонёнку.
Прибежал Тош, сунулся к ведунье и
демонёнку, но Лика выпроводила его, чтоб не мешал. Тогда он
попытался сманить с дерева Кайдо. Демон слезать отказался и на
вопросы мальчишки отвечал неохотно, но уже хотя бы не молчал и на
мрачного сыча стал походить немного меньше. Зато с дерева спрыгнул
Карась, потерся о ноги, жалуясь, что его хозяева совсем с ума
посходили.
До самого полудня Тош играл у ручья с
котёнком, не решаясь войти в дом, пока его не позвала Лика. Она
вышла из дома с куском хлеба, протянула его мальчишке и окунула
голову в ручей. Холодная вода текла с мокрых волос на одежду, но,
по крайней мере, Лика теперь немного взбодрилась. Давненько ей не
случалось так зарываться в книги. И она совсем не была уверена, что
нашла то, что нужно.
Результатом её поисков стал рецепт
сильного успокоительного зелья, которое к тому же снимало или
ослабляло все ментальные щиты. Опытные ведуны использовали его для
лечения психических заболеваний, а в смутные годы им пользовались
для допросов пленных волшебников, если не удавалось развязать им
язык обычными способами.