Я чувствовала, Кирилл искренен как никогда. Он буквально
вывернул передо мной душу, только мне это совершенно не нужно. Его
слова причиняли боль. Он невероятно точно описал ситуацию, то, о
чём я сама невольно размышляла не раз. Его признание имело
оглушающий эффект. Невольно к горлу подкатывал горький ком.
Хотелось плакать и кричать. Хотелось ударить его за то, что он всё
уничтожил. Ведь если бы он тогда не предал меня, мы могли бы быть
счастливы. Мы любили друг друга в прошлом и даже в настоящем,
пронизанным горечью и безысходностью, наши чувства были живы. Пусть
изуродованные и еле живые, но они всегда теплились в моём сердце, и
в его тоже, как я узнала сейчас. Только он прав: нас разделяет даже
не пропасть, а целая вселенная, и нет ни единого шанса её
преодолеть. Слишком многое нас разделяет: предательство, боль, его
вина и моя невозможность простить, я уж молчу про его дочь, которая
сама по себе живое напоминание о предательстве, и навечно связала
Кирилла с Юлией, а так же совершенно разные, непохожие жизни.
— Блять! — не удержался Кирилл после затянувшегося молчания, и я
невольно вспомнила, как старалась отучить его сквернословить,
вбивая в его упрямую голову, что это совсем не круто. — Скажи хоть
что-нибудь, ангел.
— Чего сказать, Кирилл? — и вправду, чего? — Ты сам всё сказал.
Между нами всё, навсегда в прошлом, мы жители разных миров. И я не
могу простить ни тебя, ни Юлию. Когда-то Маша Черкасова была
убеждена, всем нужно давать второй шанс, она умела прощать, но вы
убили её. Мария Ларина не столь благородна и прощать не умеет. И,
даже если бы случилось чудо и мне это удалось, то ни ты, ни я не
отказались бы от того, что каждому из нас дорого.
И больше не теряя ни секунды, я направилась прочь. Мне
невообразимо хотелось уйти от этого мужчины как можно скорее и
дальше. Этот разговор разбередил старые раны, вывернул их мясом
наружу. В душе царило смятение, какого я не ощущала уже много лет.
Идея прийти на «наше» место была скверной. Больше я не допущу
подобных ошибок. Нам с Кириллом не стоит больше пересекаться, и я
искренне надеюсь, что мне удастся избегать встреч с ним всё
оставшееся время. А пока домой, под укрытие родных стен. Тем более,
я и без того задержалась, отец уже наверное заждался меня.
***
Когда я вышла на дорогу, с которой открывался вид на родной дом,
у меня упало сердце, стоило мне только увидеть машину скорой помощи
у входа. Следом я заметила полицейскую машину, и моя тревога сильно
возросла. Мне стало страшно. Я уже понимала, чувствовала: случилось
что-то страшное, неповторимое.