Я огляделась, отмечая добротную кровать, похожую на те, что были у нас в номерах для зажиточных купцов, смятую куртку на краю одеяла, стены, забрызганные разноцветными каплями, заваленный подоконник напротив двери, за которым виднелся пушистый ковёр леса, просыпающегося снаружи. Окошко было не таким уж и маленьким, а стекло в нём чистейшим, гномской работы. Выходящее на северо-запад окно, как и дверь, было прорезано полукругом в толстой стене. Справа от него стоял стол с какими-то склянками, книгами и пучками трав. Над ним висело зеркало, а ещё выше ряд книжных полок. У стены напротив кровати сундук с кучей одежды на крышке, а посреди грязного пола одинокий сапог.
Эстэриол вместе со мной оглядывал собственное жилище, и губы всё больше поджимались, как бывало, когда Винэйрон ловил его на какой-то банальной ошибке, если решал потренировать в эльфийской магии.
– Я уберу… – уныло произнёс он и остервенело почесал лохматую голову.
Я не стала ничего говорить. Да и какая разница сейчас? Это не имеет значения! Мы это сделали! Мы вместе! Удалось! И теперь я… Боги! Теперь мы будем вместе каждый день! И никто нас не разлучит!
Эстэриол просиял, ловя мои мысли. Тоже вспомнил, тоже почувствовал, наконец!
– Аябэлька, – радостно позвал он, – мы дома!
И мы бросились друг к другу, смеясь и целуясь.
Я знала, почему так тихо вокруг. Каждый уважающий себя студент первым делом учился накладывать заклятье на своё жилище, чтобы можно было в голос хаять въедливых профессоров. Или плакать от отчаяния, когда наука никак не желала лезть в голову добровольно. Эстэриол не раз с блаженной улыбкой рассказывал, как наслаждался осознанием того, что теперь у него есть его собственный личный угол, где никто ему не указ! Наверное, у многих студентов тут похожие чувства. Кто в семье большой рос, у кого родители строгие, а у кого, как у моего возлюбленного, чего-то личного отродясь не было.
Хотелось позабыть обо всём! Слишком ярко, слишком сильно всё это накатившее на непривыкшую голову впечатление. Но Эстэриол опомнился первым. Твёрдо отодвинул меня, быстрым шагом подошёл к кровати, перебросил куртку с одеяла на гору на сундуке, сел и похлопал по месту рядом.
Я села, лучась от счастья, а Эст мягкими движениями принялся развязывать шнуровку на моём платье. Я замерла, не решившись, что делать. Девицам часто говорят, что, если хочешь выйти замуж, следует беречь себя для мужа. Нет, связи до свадьбы не порицались так уж жёстко, как это было лет триста назад – до демонстративных порок, а иногда и казней. Но мало кто из мужчин, особенно человеческих, хотел брать «подержанный товар». И всё же, это была я, и это был Эстэриол. А не какой-то заезжий пьяненький купец, или не дай Алета… Да, пусть лучше сейчас! И неважно, я хочу быть с ним и только с ним! Так что не так уж и важно когда…