Пока он говорил, меня слегка переклинило: то есть, шутки кончились, это реально надолго. И в стороне остаться не удастся: так или иначе, ты соприкасаешься с этим, а значит, придётся делать некий выбор. И нести за него ответственность.
Мы пожали руки, и Дыр погрузился в оценку готовности укреплённого опорника, раздавая люлей и нарезая новые задачи, а я стал болтаться при нём без дела, впитывая информацию, изучая его манеру руководства и запоминая контакты. К вечеру я уже неплохо уложил в голове свой круг обязанностей и понял, что нужно делать, чтобы командир не орал почём зря.
На День Победы мы мотались по предприятиям и учреждениям, между Новошахтёрском и близлежащими сёлами, реагируя на провокации и обеспечивая безопасность шествий и митингов. В машине у Дыра по кругу крутились Неумоев, Непомнящий и, конечно, Дыркин, тексты которого начинали понемногу въедаться мне в подкорку. День прошёл благополучно, хотя из других городов поступали тревожные сообщения. Вечер застал нас в Илиадовке – небольшом селе, километрах в десяти от Новошахтёрска. Хаты ютились под кручей – господствующей над местностью высотой, на которой по распоряжению Дыра устроили наблюдательный пост и огневую точку. Мы остановились там на долгий перекур, и я, воспользовавшись паузой, решил навести порядок в своём рюкзаке. Вытряхнув оттуда кучу старых чеков, обёртки, севшие батарейки и прочий хлам, я обнаружил томик «Илиады» – оказывается, при «выписке» я прихватил её с собой, забыв сдать в библиотеку. Меня позабавило совпадение, что сочинение Гомера неожиданно явило себя именно в селе с похожим названием. В Причерноморье во времена Российской империи селилось довольно много греков, и немудрено, что названия нескольких населённых пунктов могли быть связанны с данным эпосом. Но ополченец из местных, которого я стал расспрашивать, сказал, что название села происходит, скорее всего, не от Илиады, а от церкви Илии Пророка, колокольня которой торчала внизу, хорошо просматриваясь с нашей точки.
Солнце подкатилось к краю горизонта и в предзакатной майской степи причудливыми узорами задвигались тени от облаков, расцвечивая поля всё более глубокими и тёмными оттенками. Меня все оставили в покое, я сидел с книгой прямо на земле, среди колосьев диких злаков, втягивая ноздрями вечернюю степную свежесть и смакуя коктейль из деяний античных богов и героев. То ли дело было в странном освещении, то ли в тишине, а может, в усталости, но мне стало как-то неспокойно, почти тревожно. Ранка на груди заныла, как будто там решил выбраться на поверхность и сбежать строптивый кровеносный сосуд. Я рефлекторно прикрыл её рукой, слегка проведя пальцами по краям, и…