Только тут я обратил внимание, что на рукаве у девушки нашит
шеврон с красной звездой, вышитой красным контуром. Упавший конь
рыжей всадницы дико ржал и бился в агонии, по-видимому, сломав при
падении позвоночник. Глядя на него, я заметил короткий
кавалеристский карабин, притороченный к седлу. При виде оружия сами
собой включились боевые рефлексы, вбитые в меня еще занятиями в
училище ВДВ и закрепленные за годы службы в «горячих точках». И я
ускорился. Бросившись к погибающему коню, я рванул карабин и, хоть
он был какой-то совсем незнакомой системы, с револьверным
боепитанием, быстро сумел снять оружие с предохранителя и
произвести выстрел в сторону преследователей из положения «с
колена».
Я видел в прорезь прицела, как лошадь под передним всадником
споткнулась и пала, когда пуля попала ей в грудь. А сам всадник,
по-прежнему сжимая шашку, вылетел из седла. Но, оставшиеся трое
продолжали неумолимо приближаться. Странно, что у них имелись лишь
шашки. Не менее странным показалось мне и то, что девушка не
воспользовалась своим оружием для обороны. Я, конечно, нервничал,
все происходящее казалось каким-то дурным сном. Но, боевая
обстановка не позволяла мне отступить. Тем более, что после первого
выстрела выбора у меня уже не оставалось. На войне, как на войне.
Или я убью врагов, или они убьют меня. Да еще и женщина просит
защитить ее, значит, деваться мужику совсем некуда. Победа или
смерть.
Стрелял я неплохо. Последовавшие два выстрела тоже оказались
более или менее точными. Но, последний всадник продолжал нестись в
мою сторону, размахивая шашкой. А я не мог больше стрелять, потому
что в револьверном карабине оказалось совсем мало патронов. Как
потом выяснилось, их имелось там всего пять. И два из них уже были
стрелянные. Оставалось действовать по наитию. Кавалерист летел
прямо на меня. Я уже отчетливо видел его топорщившиеся в гримасе
усы и крупные злые глаза. В его правой руке сверкал на солнце
клинок шашки, занесенной для удара. И он явно намеревался убить
меня. А шашка в умелых руках — это смертельное оружие ближнего боя.
Умелые казаки запросто могли разрубить противника надвое, перерубив
острым клинком через ключицу до бока.
Карабин был коротким, но я вспомнил о длинном посохе, который
одолжил мне пастух. Я схватил деревяшку двумя руками и вовремя
ударил навстречу. За счет длины попал казаку по руке, как и хотел.
Потому что не был уверен, что дерево, хоть и не совсем тонкое,
остановит стальной клинок, а вот руку врагу я точно отбил, после
чего шашка стала для него бесполезной, она просто отлетела в
сторону в тот момент, когда всадник получил встречный удар по
правой кисти. Мои руки тоже неслабо тряхнуло, а палка
сломалась.