— А это что за деревня?
Пастух ответил:
— Это Малая Канатеевка. А дальше по дороге Большая Канатеевка.
Но, до Торжковска все равно далеко, пешком идти три дня будешь.
— Ничего, дойду как-нибудь, — сообщил я.
Увидев мою решимость, седой пастух еще раз внимательно взглянул
на меня, но уже более дружелюбным взглядом, и неожиданно
попросил:
— А не поможешь мне, Вася, стадо перегнать ближе к водопою?
— Помогу. Только хворостину дай какую-нибудь, чтобы скотину
погонять.
— Это пожалуйста, — сказал он, выдав мне длинную палку, которая
служила ему пастушеским посохом.
И вместе мы начали с двух сторон гнать коров к неширокой речке,
которая протекала неподалеку между лугом и полем. Буренки
встревоженно мычали, недовольные тем, что их начали отгонять от
сочной луговой травы, но довольно быстро смирились, зашагав в
правильном направлении. Внезапно пастух насторожился. Через луг со
стороны леса скакал всадник на гнедом коне. Летел галопом, а за ним
скакали другие четверо. Все на статных лошадях. Настоящие
кавалеристы, одетые в форму цвета хаки. И все, кроме первого,
размахивали длинными блестящими шашками. Самые обыкновенные
казаки.
Сперва мне показалось, что впереди скачет их командир. Но, когда
подскакали поближе, я рассмотрел, что впереди скачет женщина, а
встречный ветер треплет ее рыжие волосы. Когда же расстояние
позволило слышать звуки, я сразу понял, что вижу погоню, потому что
те грязные окрики и отборные ругательства, которыми осыпали казаки
преследуемую, не оставляли в этом никаких сомнений. И все бы
ничего, но погоня неслась прямо на меня. Я же в этот момент застыл,
подняв пастушескую палку, которой подгонял коров.
И коровы, как назло, сгрудились возле меня, образовав обширную
преграду. Конь под женщиной, желая, видимо, на бегу отвернуть в
сторону, оступился и рухнул, а всадница вылетела из седла прямо к
моим ногам, растянувшись во весь рост. Успел рассмотреть только,
что девка молодая и симпатичная с длинными ногами, прежде, чем
увидел, что те, кто за ней гнался, тоже несутся в мою сторону. В
таких ситуациях соображать нужно быстро, а я, как назло, впал в
ступор, потому что совсем не ожидал среди сельской идиллии с мирно
пасущимися буренками ничего подобного.
— Помогите! Это белые, они убьют меня! — вывела меня из
прострации упавшая всадница, которая довольно удачно грохнулась в
сочную луговую траву, густо удобренную свежими коровьими лепешками,
что несколько смягчило ей удар о землю. Мольба, звучащая в ее
голосе, привела меня в чувство.