— Что случилось? — стянул перчатки
Димка.
— Не знаю, — бросил Павел и вновь
прижал трубку к уху.
Телефон взял Костя-весельчак и тут же
принялся тарахтеть:
— Привет, Пашка! Ты что, забыл про
меня? Я тебе когда еще закидывал вопросик? Повторяю для глухих: у
моего тестя в сарайчике томится четыреста первый «москвичонок».
Сколько обойдется привести его в порядок? Ну, там прилизать,
подварить, заклепать, движочек помощнее под капот впихнуть.
Климат-контроль. Дисковые тормоза. Подвесочку понадежнее. Чтобы
вышло, как у Ремарка. Помнишь колымагу под названием «Карл —
призрак шоссе»? Да! Еще и согласовать все с ментами.
— Костя, у тебя нет таких денег, —
приготовился к словесному недержанию Томкиного начальника
Павел.
— Каких денег, друг? — не понял
Костя. — Ты о какой валюте говоришь? Можешь озвучить цифры? Если не
в рублях, так хоть в метрах, в килограммах, в штуках. Скажи хоть
что-нибудь! Проясни! Или мне с Дюковым через твою голову
договариваться? Какова цена вопроса?
— Хватит на новый «мерседес» и на
гараж к нему, — вздохнул Павел. — Еще и останется. Томку
позови.
— Какой марки «мерседес»? —
заинтересовался Костя. — Нет. Ты в самом деле хочешь сказать, что
мои глаза мне врут и в сарайчике у моего тестя стоит «мерседес»?
Хочешь, я тебе его продам?
— Костя! — повысил голос Павел. —
Тамару позови!
— С превеликим удовольствием! —
отозвался весельчак. — Только скажи, откуда мне ее позвать? Она
сегодня не вышла.
— То есть? — не понял Павел. — Что
значит «не вышла»?
— То и значит, — хмыкнул Костя. —
Просто не вышла. Звякнула с утра, сказала, что задержится. Да так и
не вышла. Пришлось Людку вызывать — я, что ли, буду с ее
подопечными прыгать? Я уж и звонил ей, но она не берет трубку.
Хотел тебе позвонить, но….
— Прости.
Павел нажал отбой, бросил телефон
Димке, начал расстегивать комбинезон.
— Набери-ка тестя. Он в списке
вторым.
Приятель догнал его, когда Павел уже
подходил к «импрезе», которая притулилась в тени Димкиного
«туарега». Отдал телефон:
— Абонент временно недоступен. Что
случилось-то? Что-то с Томкой?
Павел не успел ответить. Стены
собранной из рифленого железа мастерской начали вспучиваться у него
на глазах, и когда громыхнул взрыв, он уже летел вместе с приятелем
на асфальт.
Димка их и познакомил. Привел год
назад красавицу-незнакомку в спортзал, который Павел, как всегда,
покидал последним. Дюков держался в метре от девчонки, не ближе,
что ясно давало понять — разгрызть орешек пока что ему не удалось.
Он еще долго потом нудил, что такую надо было ломать сразу,
бесполезно ждать, когда она сама обратит на тебя внимание. Павел не
прислушивался к его стонам — знал, что рано или поздно Дюков
заткнется. Павел вообще не любил разговоров «о бабах», хотя в ответ
на Димкины откровения частенько посмеивался. Как-то само собой
вышло, что к почти тридцати годам у него образовалось немало
подружек, с некоторыми из них он мог непринужденно сменить
дружеские отношения на более близкие, чтобы потом вновь обратиться
в доброго приятеля, хотя и чувствовал, что в каждой из них копится
обида. Даже начал подумывать, с кем из подруг связать жизнь, но тут
он впервые забыл обо всех. Застыл с вытаращенными
глазами.