— Тогда шпаги — они чуть тяжелее.
Она взяла маску, подошла к стойке с
оружием, вытянула трехгранный клинок, хмыкнула, пощупав
насадку.
— Баловство.
— Тома! — забеспокоился Димка. — Имей
в виду, Пашка из лучших. Хоть на шпагах, хоть на мечах, хоть на
ножах. Это тебе не два притопа, три прихлопа, как в вашем
фитнес-центре. Он еще и историческое фехтование в институте вел, и
кендо занимался в детстве. Я ничего не путаю? Паш, занимался
ведь?
— Дима, отвянь, — попросил Павел и в
первый раз назвал ее по имени. — Значит, Тома? Перчатки?
— Зачем? — Она взмахнула несколько
раз шпагой, словно приноравливалась к ее весу и рукояти, надела
маску. — Ты же не будешь меня калечить?
— Не должен. — Он двинулся к
противоположному концу дорожки. — Хотя все правила я нарушаю
по-любому. Сам себе удивляюсь.
— Ну, мы же не в аптеке? — Румянец
все еще красовался у нее на щеках. — Или-таки да? Димка
сказал, что ты относишься к редкому отряду благожелательных
зануд.
— Реже не бывает, — согласился Павел.
— Отряд зануд, класс млекопитающих. Вид — Шермер обыкновенный.
Дюков, как всегда, точен.
— Алло! — подал голос Дюков. — Я пока
еще здесь!
— Фамилия у тебя красивая, — не
повела в сторону Димки даже глазом Томка. — Отец был из
французов?
— Из немцев, — прищурился Павел. — И
не отец, а дед по матери. Из обрусевших немцев. С петровских
времен.
— А отец? — не отставала девчонка. —
Или у вас в роду властвовал матриархат?
— Училась? — хмыкнул Павел, оценив
выполнение девчонкой салюта.
— Было, — встала она в правостороннюю
стойку. — Отец как-то пристроил в секцию, чтобы не пропала глупая и
молодая. Не думала, что пригодится… А ты умеешь не отвечать на
вопросы.
— Познакомишь с отцом? — согнул
колени Павел.
— Будет повод? — заинтересовалась
Томка. — Тогда и ты.
— Эй! — повысил голос Димка. — О чем
это вы договариваетесь?
— Молодость уходит, Дима. Пора
устраивать личную жизнь, — ответила Томка и тут же сделала
выпад.
Она сражалась неумело, но интересно.
Павел сразу понял, что девчонка и в самом деле не в первый раз
оказалась в фехтовальном зале, но вряд ли увлекалась шпагой
по-настоящему. И все-таки в ее движениях было что-то едва
различимое, но особенное — не просто талант, умноженный на хорошую
физическую подготовку. Она сражалась так, словно когда-то родилась
с саблей или мечом в руке. И не менее десятка ее предков рождались
с саблями или мечами в руках. Или эти мечи и сабли висели у них в
жилищах, и они хватались за них при первой возможности.