Приятно…
Я сбежала, потому что находиться лишние десять минут в одной
комнате с Варламовым мне опасно. Это почти то же самое, что хранить
в одной и той же коробке канистру бензина и зажигалку.
– Домой хочу, – устало произношу я. Настроение как-то скурвилось
и вообще, стоять и думать на тему того, что мне придется работать в
компании Димы – не особенно приятно. Не хочу! Не хочу-не хочу-не
хочу. Великая нехочуха, ага. Могу ногами потопать, только разве это
поможет?
– Как думаешь, чего хочет Варламов? – тихо спрашивает Эля,
возвращая меня в реальный мир к реальным проблемам. – Зачем ему эта
должность? Его ведь даже не назначили, он вызвался сам. Он ведь
знал, что нужно будет работать с тобой… Может, он тебя вернуть
хочет?
Я рассмеялась. На самом деле версия была забавная. Нет, вряд ли
Дима этого хотел. Даже его заигрывания в лифте не были серьезными,
Дима в принципе флиртовал со всякой симпатичной особью женского
пола, которую еще не затащил в постель, стиль общения у него был
такой. И симпатичная физиономия этому очень способствовала.
– Эль, чтобы меня вернуть, – я сделала еще один глоток кофейной
нефти из стаканчика – Варламову нужно врезать мне бейсбольной битой
по голове, да так, чтобы я память потеряла. У меня безумно много
претензий в его адрес, ты знаешь. Да и ему – ему нужна не я, а
девочка, которая будет готовить ему борщ и смотреть в рот. Какой
мне борщ, когда я пишу по восемь часов в сутки, гуляю три, сплю еще
девять, а оставшееся время – жру и занимаюсь йогой. Когда я выбрала
его, отказалась от творчества – я ему надоела. Скучной стала, так
он тогда сказал. А сейчас он в мою жизнь просто не влезет. Да и
зачем? Его последней девице было года двадцать два, он меняет их
раз в два месяца. Скажешь тоже, заинтересую его я. Слишком
старая.
Без комментариев. Да – я знаю. И не надо меня спрашивать откуда
я знаю, сколько лет последней девушке Варламова. Все вы понимаете,
в одном мире соцсетей с вами живем.
– Полли, – Элька укоризненно хмурится, – перестань нести чушь.
Какая “старая”? Тебе тридцать лет, а не триста.
– В глазах Варламова – после тридцати женщины мумифицируются и
перестают иметь ценность, – насмешливо замечаю я. – Зачем
связываться с тридцатилетней? Девочка двадцати двух-двадцати трех
лет от роду обеспечит тебя более здоровым потомством, и прочее
бла-бла-бла.