Кроме названия, на светло-коричневой обложке имелся и такой же тисненый рисунок: довольно схематичное изображение дуба и ползущей по нему вниз золотистой змеи. Ну да, все верно — это же герб рода О’Рейли…
— Х-ха-а! — раздался за спиной знакомый писклявый голосок. И ритмичный топот.
Обернувшись, я увидела, что брауни исполняет хаотичный, но явно радостный танец.
— Скорее! — завопил он, продолжая плясать. — Вписывай! Вписывай свое имя, маленькая хозяйка. И ты станешь ей! Полноценной владелицей! И защитницей! Светлой стороны! Йо!
Ага… вот все побросаю и впишу.
— А говорил — не знаешь, что там… — процедила я и открыла первую страницу.
На ней тоже ничего не поменялось. Кстати, фамилию О’Рейли носили далеко не все расписавшиеся. Были тут боковые ветви, вышедшие замуж прапрабабки и, кажется, их внуки. Если я правильно помню свою родословную… Вот интересно, ведь папа заставлял меня ее заучивать наизусть! Но ни словом не обмолвился о развалюшке-недвижимости в южной деревушке. А ведь этот милый домик и связывал сгинувших в неизвестности родственников…
И все они расписались в книге. Шестнадцать имен, шестнадцать разных почерков.
Поймав счастливого Айкена за полу камзольчика, я твердо сообщила:
— Последнее, что я сделаю, — это вот тут распишусь. Понял?
Брауни мгновенно остановился.
— Но ты уже расписалась во всех документах! — заявил он. — Остался только этот!
— Отнеси его своему большому хозяину, — в сердцах предложила я и тут же прикусила язык. Что-то прямо не то сказала…
И без того достающий мне едва до пояса, человечек вдруг сгорбился, съежился, брякнулся на пол и натуральным образом зарыдал. Подвывая и колотясь головой о старые доски.
Попытки утешить и расспросить не удались, и я, сама изрядно злая и испуганная, вылила на брауни кувшин воды и заорала:
— Я пошутила! ПОШУТИЛА!
Не знаю, что подействовало, но Айкен сел, отфыркался и умоляюще посмотрел мне в глаза.
— Маленькая хозяйка не понимает…
— Не понимаю, — подтвердила я. — А если не расскажешь — соберусь и уеду отсюда. Навсегда.
Собственно, после просмотра домовой книги это было бы единственным разумным поступком. Список пропавших родственников, если честно, всерьез уменьшил мое любопытство.
— Если ты не распишешься в книге — ты умрёшь, — очень тихо и веско сказал брауни.
Отлично…
— Почему?