Псина была мертва и довольно давно. В голове пронеслись обрывки
воспоминаний из школьной программы, но, кроме того, что она
фактически не псина, а кошка и челюсти достигают пяти тысяч
атмосфер, которыми она, как семечки, крошит черепа бегемотов,
ничего полезного не вспомнилось.
Гиена споткнулась о перевернутую кровать, потеряла скорость, но
быстро выпрямилась, встряхнулась и уставилась на меня. Одно ухо
разорвано, вместо носа, гнойная впадина, а на массивном плече в
ране белеет кусочек кости, едва прикрытый лоскутами кожи.
— Зубы, я надеюсь, у тебя тоже выпали? — я замер, стараясь, не
делая резких движений, перезарядить винтовку, — Мы ведь с тобой
теперь одной крови. Меня покусали, тебя покусали, если, конечно,
сама какую-нибудь гадость не съела.
Гиена не ответила, чуть припала к земле и показала, что с зубами
у нее все в порядке. С языком проблемы, это да — розово-зеленый
обрубок в глубине пасти трепыхается. А пасть впечатляла. Не у
всякой акулы такая есть — кривые острые зубы, слишком большие для
этой головы природа создала лишь для одной цели — крошить кости и
черепа бегемотам, буйволам и таким неудачникам, как я с
незаряженным оружием.
Я зарычал в ответ. Тоже стал скалиться. Вдруг и правда
последствия укуса убедят ее в том, что человек вершина пищевой
цепи? Гиена перестала рычать, только скалилась. Морщила морду и
вертела головой, то ли прицеливаясь, то ли, действительно, углядев
во мне не жертву, а собрата или конкурента.
Нет, сука просто ждала вторую.
Они прыгнули одновременно. Та, что обошла меня и бесшумно
подкралась сзади, была поменьше. Она взметнулась в воздух с
нескольких метров и летела мне в спину. А передняя бросилась в
ноги, намереваясь цапнуть меня за бедро.
Тело само среагировало. Я отшатнулся вбок, ударил прикладом по
зубам первой и сразу же принял на штык летящую сверху. Попал ей
куда-то под ребра, пробив тухлую шкуру и вывалив на пол черные
потроха, сбил ей полет так, что она рухнула на край койки и
свалилась на пол.
Теперь обе оказались передо мной. Та, что получила по зубам,
опять скалилась — удар она, похоже, вообще не почувствовала, хотя я
отбросил ее примерно на метр, а дерево все пошло трещинами. Опять
ждала, пока поднимется ее подружка. Я стал пятиться, спиной, все
время держа их в поле зрения, перелезая через кровати и пиная их в
сторону гиен. Один раз всего попал, отбросив поднявшегося и
скользившего на собственных внутренностях монстра. Но хоть поляну
нагромоздил, чтобы разбега не было.