— Не-е-е-ет, — с трудом сглатывая ком в горле, смог мне всё-таки
ответить Борджиа.
— Ну вот и прекрасно! Ладно, пора мне Святозару Змиеву,
скромному мастеру-целителю, отправляться дальше. И на будущее,
Антонио, я не шутил и не дай тебе твой христианский бог, чтобы у
меня нашелся повод сюда вернуться. Прощай, — встал я из-за стола и
покинул эту таверну, а вместе с ним и этот славный город.
Пора отправляться дальше. В мире ещё столько интересного!
Следующей остановкой в моём путешествии стала Венеция. В прошлой
жизни, ещё будучи обычным человеком, я хотел побывать в этом
замечательном городе, но прекрасно понимал, что не мне с моими
доходами мечтать о такой поездке. И вот моя невыполнимая в прошлой
жизни мечта сбылась: я в городе, где вместо дорог каналы, а вместо
такси — гондолы.
Вот только когда я здесь оказался и прожил в этом городе
несколько дней, всё очарование о нём улетучилось. Почему? Так
запах! У меня сейчас очень чуткое обоняние, причём чую я запах как
носом, так и собственным языком, спасибо моему змеиному наследию.
Здесь вся канализация спускается в каналы и нет золотарей, а вода в
этих каналах чуть ли не стоячая, и если в них есть хоть какое-то
течение, то очень слабое. Вдыхать же запахи испражнений из всех
близлежащих домов — то ещё удовольствие.
Также сюда я прибыл не только из-за своей мечты, а по
приглашению главы семьи Бадоэр. Франческо, глава одного из
сильнейших Домов Венеции, был сквибом, как и множество его предков
(последний маг в их роде рождался пять веков назад). Приглашал же
он меня в надежде, что мне удастся помочь его девятилетней дочери,
которая уже год была больна неизвестной болезнью. Причем все
целители, которых приглашал Франческо для её излечения, не смогли
ни помочь, ни понять, в чём, собственно, её проблема. Ребенок с
каждым днём становился всё слабее. У неё случался частый жар,
отсутствовал аппетит и была постоянная апатия.
Два месяца назад, когда он ко мне прибыл назад в Рим, прослышав
о «молодом» даровании, уже достигшем звания мастера-целителя и
пользовавшимся нестандартной школой магии в своей практике. Он
ухватился за меня, как за соломинку, ведь все остальные заслуженные
целители после обследования его дочери лишь разводили руками. Дочь
его уже к тому моменту с трудом сама вставала с постели, и часы её
сна в сутках неуклонно увеличивались. Франческо безумно любил свою
дочь, и он очень боялся, что однажды она просто не проснётся.