— Один из четверки Основателей Хогвартса. Тот кто по праву носил
Титул Темного Лорда, был силён в алхимии, зельеварении, темной
магии, менталистике, — спокойно ответил я, никак не выдавая своего
лёгкого удивления.
— В десятом веке мой далёкий предок обретался при дворе Людовика
IV, и ему довелось повидать там двоих будущих основателей
Хогвартса. А именно — Годрика Гриффиндора и Салазара Слизерина.
Когда имена этих магов в будущем прогремели и обрели славу, мой
предок слил свои воспоминания о них в фиал, который находится на
почетном месте в нашей библиотеке воспоминаний. Ещё будучи совсем
юным магом, я часто любил наведываться в нашу сокровищницу, где
хранятся омут памяти и значимые воспоминания моих предков. А когда
до меня дошла весть о смерти главы Медичей от яда, очень схожего по
признакам с Благославлением Сета, рецепт которого до сих пор
остаётся неизвестным для Европейских зельеваров и охраняется как
зеница Ока персидскими магами, я понял кто Вы такой. Салазар
Слизерин! — проскользнула у него самодовольная ухмылка. Ну ей-богу,
словно дитя малое.
— И чему же Вы так рады Антонио? — мне правда было любопытно, ну
вот узнал он, что я «Салазар Слизерин», Темный Лорд, Чёрное
поветрие и Жнец Католиков, как его ещё прозвали в Европе.
— Так, значит, это правда Вы! — откинулся он на спинку
лавки.
Ладно, пора заканчивать этот разговор и отправляться домой.
— Было интересно Вас послушать. А теперь, перед тем, как
продолжу своё путешествие, послушайте и Вы меня, — скинул я
иллюзию, прикрывавшую мои глаза, и теперь на главу Рода Борджиа
смотрели глаза Королевского Василиска. При этом всю таверну накрыл
защитный купол, который скроет всё здесь творящееся и отвлечет
внимание, отваживая возможных посетителей, а телохранители Антонио
и все кто находился в таверне, кроме нас двоих, потеряли сознание.
Выпустив свою силу, отчего Борджиа покрылся холодным потом и
побледнел, я продолжил: — Вы и все Ваши люди живы лишь из-за моего
миролюбия, какая бы молва ни гуляла. Да, я имею право на имя
Салазар Слизерин, но я оставил его в прошлом. Так что для рода
Борджиа будет лучше, если Салазар Слизерин останется мертвым
персонажем исторических хроник. Мы же не хотим, чтобы на одну из
священных сорока семей патрициев Рима стало меньше? Не хотим ведь,
мальчик мой? — решил похулиганить я и, вспомнив Крестного отца,
по-отечески похлопал по щеке пришибленного моей силой Антонио.