И что теперь? Как поступить?
Бросить трубку будет слишком уж по-детски. У меня и из головы-то
вылетело, что могут быть звонки от тех, кого мне не хотелось бы
слышать. А тем более, отвечать на вопросы, которые непременно
последуют.
Меня снова позвали с той стороны. Слишком долго молчу, находясь
в некотором ступоре, в нерешительности ища пути возможного
отступления. Голос оттуда грустный и словно просящий.
- А, да-да! Слушаю! – вроде бы отвечаю.
Но, на самом деле, просто тяну время. Внутри все скручено тугой
пружиной перед неприятным разговором. Как же я не люблю этого.
Просто терпеть не могу!
Однако длить паузу больше нельзя. Потому, набрав воздуха, шагаю
в пропасть:
- Да, конечно, узнал. Что ты? – спрашиваю, делаю вид, что не
знаю, чего от меня ждут.
Ответ кажется наполненным невероятной тоской. Очевидно,
все уже стало понятно, но извечно-женское не дает просто так
поверить в свершившийся факт. И почему-то от этих обертонов в чужих
словах мне и самому становится как-то печально. Уже не неловко, как
в начале, а по-настоящему одиноко. Ох уж эти моменты!
- Я хотела увидеться с тобой…
С кухни прибегает с широко распахнутыми глазами животин.
Мяукает. По квартире разносится запах горелого.
Совсем забыл! Как же не вовремя этот звонок!
Негромко матерясь, спешу на кухню, чтобы успеть спасти остатки
своего завтрака.
- Что? – негромко звучит по связи. На мгновение траурные
интонации пропадают, уступив место удивлению. Она, определенно, не
расслышала, что я сказал. Надеюсь на это, во всяком случае.
- Завтрак подгорает, забылся, - отвечая, радуюсь про себя этой
неурядице. Ведь теперь есть еще несколько секунд, чтобы потянуть
время перед неизбежным.
Голос сокрушенно замолкает. А я кручу ручки на плите, отключая
подачу газа. Отмечаю, что яичница не успела сгинуть окончательно,
так что голодным не останусь этим утром. Если б еще настроение не
испортили.
- Так что ты говоришь? - прерываю затянувшуюся паузу, в течение
которой старательно изображал шумы, что, по моим представлениям,
должны сопутствовать деятельности паникующего человека, чья
еда подверглась чрезмерному температурному воздействию: сопел,
гремел посудой, хлопал дверцами холодильника, кухонных шкафчиков и
духовки.
Она словно понимает все мои уловки, но терпеливо повторяет:
- Я хочу встретиться с тобой…