— Что-то ещё? — Аня выгнула бровь и оставила в покое несчастную
чашку, сцепив руки в замок.
— Прости меня. И за служебку тоже — это было...
— Извинения приняты, — Аня оборвала мои излияния и нажала кнопку
вызова официанта, — но только потому, что я знаю, кто тебя
подговорил. Ты стараешься всем нравиться, оправдывать ожидания всех
вокруг, но это невозможно.
Продолжать разговор обе не видели смысла, и в банк возвращались
в молчании, погруженные каждая в свои мысли. Несмотря на
неоднозначность наших теперешних отношений, этот обед добавил мне
немного уверенности, которой катастрофически не хватало в
сложившихся обстоятельствах.
Конец рабочего дня приближался, а я всё сильнее нервничала,
представляя, какой ещё сюрприз может ожидать по возвращении в
общагу. И несколько раз ловила себя на том, что сломанный ноготь
оказывался в опасной близости от зубов. Сашина пилка не особенно
помогла — свободный край я укоротила, но он все равно цеплялся, а
трещина ползла дальше, задевая живые ткани.
— Беременность — это ужасно, — голос Светы был настолько
измученным, что я боялась представить её состояние, — встать по
утрам не могу, сразу мутит. Если лежа что-то сгрызть, то полегче. А
этот считает, что я выделываюсь. На учет встала, так у меня десять
пробирок крови взяли на анализы. Десять!
— Ну токсикоз же пройдет, потерпи ещё немного, — слов, чтобы
поддержать подругу, у меня не находилось, оставалось только
выслушивать и поддакивать.
Звонила я с намерением узнать, найдется ли в их квартире место
для самой одинокой в мире меня. Однако, выслушивая в течение сорока
минут монолог о тяготах беременности и совместного быта, прервать
Свету так и не решилась. После памятных выходных прошло несколько
дней, мою дверь больше не пачкали, но ощущение угрозы так никуда и
не делось.
— Это как затяжное похмелье. И всё воняет. Еда воняет, люди
воняют, — Света продолжала жаловаться, найдя во мне благодарную
слушательницу.
Я прижала телефон к другому уху и посмотрела на часы на стене.
Перерыв заканчивался, разговор приходилось сворачивать. Тем более,
что в этот момент с обеда вернулись продрогшие Настя с Сашей — они
поглядывали в мою сторону, отряхивая волосы и одежду от
микроскопических капелек. Посвящать их в подробности личной жизни в
мои планы не входило.