Подсветив кнопки мобильником, я безуспешно в них потыкала,
убедилась, что в лифте мой телефон превратился в кирпич, и
прислонила ухо к дверям. Потом покричала «э-эй», и уже
приготовилась было выбираться на волю с помощью ногтей и
металлической заколки, как снова включилось освещение, и механизм
запустился. Очень вовремя. Я уже находилась на грани истерики от
перспективы остаться запертой в тесном помещении на все
выходные.
А на улице меня оглушило. Это был уже не лёгкий дождик и даже не
ливень, а настоящий водопад, грохочущий по козырьку над крыльцом и
стекающий с него сплошной стеной. Некоторое время я стояла и просто
наблюдала, как пузырятся лужи. Холодный воздух и капли,
отскакивающие от бетона, заставляли меня ёжиться и вздрагивать.
Набравшись смелости, я раскрыла зонт и шагнула вперёд. Тугие
струи тут же прогнули хлипкий нейлоновый купол, стали захлестывать
под него, и бить ледяными розгами по открытым лодыжкам и икрам. Из
кармана, прорываясь сквозь шум дождя, раздалась протяжная трель
мобильника. Давыдов.
— Вероника Сергеевна, вернитесь обратно в офис, пожалуйста.
Неужели что-то забыла? Что за день! Что за жизнь, черт побери!
Хлюпая носом и намокшими балетками, вернулась в здание. Наверняка
второпях что-то опять напутала, ведь только нагоняя мне не хватало
для полного счастья. Оставляя мокрые следы на полу, дошлёпала до
кабинета начальника и открыла дверь. Никого.
— Вероника, идите сюда, — раздался голос со стороны кухни, и я
послушалась. Судя по уютным звукам застолья, отчитывать меня никто
не собирался.
Коллеги времени даром не теряли и успели накрыть «поляну» —
прямо на разделочной доске лежало нарезанное тонкими ломтиками
сало, в больших плоских тарелках красовались огурцы и яблоки.
Небольшой обеденный уголок был рассчитан на шестерых и с трудом
вмещал всех, кто тут оказался. Роман Анатольевич, представители
бухгалтерии — Марина Витальевна и Таня, Анечка, глядящая на меня
волком, Троегоров, почему-то без пиджака, тощий сисадмин Дима.
Мест за столом не хватило, и кто-то принес из нашего
кабинета два стула для посетителей, которые стояли чуть в стороне.
На одном из них, с царственным видом, восседала Надежда Алексеевна
в своих неизменных стрекозьих очках, и задумчиво прихлёбывала кофе
из чашки с эмблемой банка.