Усевшись на скамейке, мы в четыре руки быстро соорудили два
веника и отправились к своей цели.
Глядя на Лебедева, я понял, что ему, действительно, необходимо
помыться. Мало того, что руки у него были черными от мазуты, лицо
тоже нуждалось в мытье.
-Валера, ты чего такой грязный сегодня, вроде раньше с работы
таким не появлялся?
Лебедев на ходу рукой с веником почесал затылок .
- Тут, понимаешь, такое дело. Мы с парнями после смены в
раздевалке в буру решили поиграть. Так мастер пришел расп.. ся, все
сразу разбежались кто куда. Вот я в душ и не попал.
С подобными разговорами мы, наконец, дошли до бани.
Очередь в гардероб оказалась небольшой, так, что через пять
минут мы уже раздевались около своих шкафчиков.
Раздевшись, я первым делом отправился к весам. В больнице весы
имелись в приемном покое, куда мне хода не было, поэтому до сих пор
я не имел понятия, сколько во мне килограмм. По Витькиным
воспоминаниям до травмы он весил тридцать девять килограмм.
Встав на весы, я начал двигать гирьки, чумазый Валерка с
интересом следил за моими действиями.
После моих манипуляций весы показали вес сорок восемь
килограмм.
Увидев эту цифру, я не поверил своим глазам. Гребнев последний
раз взвешивался в начале апреля, сейчас идет вторая половина июля.
Получается, я прибавил девять килограмм за три с половиной
месяца.
В принципе, в этом ничего удивительного нет. Ведь мой брат в
этом возрасте был намного массивнее, чем я, а отец, судя по
фотографиям, был еще здоровей. Так, что есть, в кого расти.
Мой спутник был вполне с этим согласен.
-Слышь, Витёк, а ты поздоровел, - заметил он.- Я только сейчас
заметил, что мы с тобой одного роста. Ну-ка, слезай быстрей, я тоже
взвеситься хочу.
- Эй, хулиганьё! Вы там не подеритесь из-за весов! - раздался
вредный старушачий голос. Оказывается бабка, пившая чай за
столиком, внимательно наблюдала за нами.
-Не подеремся, бабка, не ссы! – ответствовал ей Валерка, за
словом в карман он никогда не лез, ему их и так хватало.
Старуха от неожиданности чуть не подавилась чаем, а мы тем
временем скрылись в моечном отделении.
-Вот зараза какая! - не мог успокоиться Лебедев. – Сидит старая
в мужской раздевалке, херами любуется, наверно в молодости не
насмотрелась.
Я фыркнул от неожиданной фразы и, не удержавшись, засмеялся.