— Мы так не уложимся за десять дней…
— устало рухнул возле ствола широкого дерева на колени Лаки, тут же
отпустив ноги профессора. — Ведь с ума сойти можно! Если бы не
мягкая подбивка брони, я бы свои ноги уже в кровь стёр! Если не до
костей…
— До костей бы… — почти без эмоций
сказал Пульсар, аккуратно развернув тело профессора спиной в
сторону ствола, после чего аккуратно усадил его. — Но всё же тут
почва твёрдая, мы идём спокойно. Мне нравится поход.
— Кому-то поход, а кому-то мучение, —
брюзжа, ответил Лаки, усевшись рядом с сопящим профессором. — А вот
этому вообще всё равно! Может, ему это, адреналина вколем? Может,
проснётся?
— Ну уж нет! — тут уже я чуть ли не
заорал. — Пускай дрыхнет, нам всем от этого в разы легче, да и идём
мы немного быстрее. Плюс не хочу я его слушать… Он на мои вопросы
отвечать не хочет, вечно уклоняясь от темы, переводя всё к тому,
какой он — восхитительный учёный.
— Вот да, тогда не будем колоть, —
согласился со мной Лаки, несколько раз очень быстро кивнув головой.
— О чём бы он не говорил, всё сводилось к тому, какой он
великолепный и как его должны уважать и преподносить ему почести.
Ведь он, по сути, же нам жизнь спас!
— Чем это? — откровенно удивился
Пульсар, видимо, не поняв сарказма Лаки.
— Своей разработкой, — слегка
улыбнулся я. — А так, он — просто обыкновенный Нарцисс.
— Кто? Нарцисс — цветок же с Земли,
насколько я знаю… — нахмурился Пульсар. — Он очень и очень редкий…
А этот не похож на цветок…
Я еле сдерживал свой смех. Всё же
Ной, то есть Пульсар, реально был родом из деревни, хотя акцент и
выдавал его, но всё же для деревенского он был достаточно умным
парнем. Но вот в такие моменты вся его деревенская суть просто
прекрасно была видна. Но ничего, все мы когда-то обладали малым
запасом знаний, я вот, например, не люблю шибко заумно общаться,
стараюсь подбирать простые слова, понятные всем. Таким образом я на
своей планете спокойно со своими подчинёнными диалог
настраивал.
— Нарцисс, то есть себялюб,
самовлюбленный. У него очень завышенная самооценка, считает себя
просто грандиозным человеком, — попытался объяснить я Пульсару, и,
благо, мне это удалось, так как в глазах это было видно, он их не
морщил от непонимания.
Время уже было позднее, так что мы
решили устроиться на ночлег, ноги всё равно ныли, а с каждым днём
это ощущалось всё больше и больше, так что решили прерваться,
закончив уже пятый день нашего нескончаемого похода. Одно у меня
вызывало сомнения, и много вопросов кружило по этому поводу в
голове. Какого хрена за нами ещё никого не отправили? Неужели дела
обстоят настолько хреново, что даже ни единой посудины не нашлось,
чтобы за нами послать?