Видимость из-за туч была практически
нулевой, но контуры палаток угадывались хорошо.
По идее, я должен был ночевать
вместе с Мироном, Славиком и Филом, но из-за стройки, а потом и
Совета, совершенно упустил момент распределения.
Пришлось идти рядом с палатками и
старательно прислушиваться как к сопению и храпу, так и к
эмоциональным колебаниям палаток.
Спали, на удивление, все.
Даже девчонки и Толстой.
Я до последнего думал, что Иван не
утерпит и ринется ночью выяснять отношения с Ольгой, но нет,
Толстой негромко похрапывал из своей палатки.
Ох, надо пообщаться со своей
пятёркой и с Алексией, и с Айной… Надо. Но когда?
Хотя… Можно подтасовать состав на
вылазку, что называется, под себя…
Да, решено, так и поступлю!
Я аккуратно залез в широкую
пятиместную палатку и улёгся на заботливо расстеленный
спальник.
Кажется, я своими шорохами разбудил
Мирона, и намечался отличный повод пообщаться, но усталость взяла
своё.
По-моему, я отрубился ещё до того,
как голова коснулась подушки.
***
— Привет, Рив!
Я помахал сидящей на валуне
принцессе и направился к статуе Дубровского.
Мне не терпелось обнять девушку ну
или, хотя бы, позвенеть с ней клинками, но сначала дело.
— Ух ё!
От заряда, которым любезно поделился
Дубровский, меня отбросило чуть ли не на середину арены.
Немного полежав на песке и
полюбовавшись на серую хмарь песчаных облаков, я с кряхтением
поднялся на ноги и поплёлся назад.
— Ну наконец-то! — на трибунах рядом
с Дубровским уже сидел Толстой и с опаской поглядывал на Рив. — Я
уже устал тебя ждать.
— Разряд? — догадался я.
— Ну да, — кивнул Толстой, — меня
сейчас само собой сюда затягивает, будто мотылька на маяк. А всё
из-за него.
Толстой хлопнул Дубровского по
плечу, и на моих глазах его подкинуло на несколько метров вверх,
после чего Ваня плашмя врезался в песок арены.
— К этому невозможно привыкнуть, —
прохрипел он, не делая попыток подняться на ноги.
— Согласен, — кивнул я, мысленно
собираясь с силами, чтобы прикоснуться к Дубровскому ещё разок. —
Интересно, долго ещё так?
— Долго, — авторитетно заявил Иван.
— Мы, считай, по чайной ложке черпаем.
— Я бы на месте Ромы уже свихнулся.
От этого постоянного напряжения.
— Не одному тебе род помогает, —
усмехнулся Толстой. — Ромка справится.
— Конечно, справится, — я посмотрел
на напряжённую статую Дубровского. — Да ведь, Ром?