По идее, надо было пообщаться с
Айной и Алексией, но этот вопрос я малодушно оставил на завтра.
Тем более, полезь я в палатку к
девчонкам, меня могли не так понять.
Примерно с такими мыслями я и начал
Военный Совет.
— Господа офицеры, — я
поприветствовал Воинов, собравшихся в командирской палатке. — Буду
краток. Да, с виду я младше всех вас, и у кого-то неминуемо
возникнет желание – подискутировать или оспорить мои командирские
полномочия.
Я обвёл взглядом уставших
Воинов.
— Сразу предупреждаю, в таком случае
немедленно пишите рапорт на перевод к Максу.
— Михаил!
— Да, поручик Федосеев?
— Те из нас, кто был в остроге, — он
кивнул на штабс-капитана Сасса, и тот коротко кивнул, поддерживая
своего товарища, — знает мощь твоей ауры. Остальные же имели
возможность лицезреть её эффект своими глазами. И я думаю, все
понимают…
— Поручик, говори за себя, — перебил
его высокий Воин с гривой каштановых волос. — Я слушаться этого
сопляка не собираюсь.
В палатке тут же повисла тишина, а я
покачал головой.
Ну почему вечно одно и то же?
Вот кем нужно быть, чтобы сначала
три часа находиться под мощнейшей аурой, видеть, как Мастер Нико
выполняет требования «сопляка», но выпятить своё эго при всех?
— Назовитесь, — потребовал я.
— Мальчик, иди баиньки, — глумливо
отозвался Воин, явно меня провоцируя.
Я вопросительно посмотрел на
Федосеева и Сасса, и последний неохотно ответил:
— Никанор Спесов, гвардии
штабс-капитан. Прикомандирован к дружине ротмистра Орлова за день
до убытия.
— Благодарю, штабс-капитан, — я
кивнул Сассу.
— Да, штабс-капитан, — ядовито
отозвался Никанор, — с занесением благодарности в личное дело!
— Что ж, — протянул я, шагая вперёд
и демонстративно заворачивая рукава мундира, — его пример другим
наука…
— Не в моих правилах бить всяких
сопляков, — как можно высокомерней бросил Спесов. — Даже тех, кто
подлизал начальству ради тёплого местечка.
Провокация была настолько очевидна,
что я замедлил ход, не дойдя до Никанора несколько шагов.
Спесов нарывается – это факт. Судя
по эмоциям, делает он это осознано – значит, у него есть план.
Хочет вывести меня на эмоции? Но зачем?
А может, просто врезать ему в
челюсть, как я и планировал?
Не-ет, это явно подстава, а значит,
первым бить нельзя.
Эх, думаю, Дионисий Викторович был
бы рад этому стриму, но показывать врагу своих офицеров – не очень
умный поступок.