– С каких пор тебя заботит, где я и что делаю?
– С тех пор, как твои выходки начали приносить мне проблемы, – недовольно хмурится. – Тебе уже давно не десять лет, и спускать с рук твои ошибки я больше не намерен.
Я знаю, что он постоянно даёт мне всё, что я хочу – но не из любви к единственному сыну, а потому что привык думать, что мою любовь и уважение можно купить. И на все мои ошибки юности закрывал глаза только потому, что сам косячил не меньше – это были лишь попытки загладить свою вину, а не защитить меня.
– Мне вот просто интересно: ты думал об этом, когда бросал нас с матерью? О том, что твоя выходка может доставить тебе проблемы? Или ты просто делал то, что хотел? – Отец отворачивается, и это говорит больше, чем любые слова. – Ты всю жизнь думал только о себе, а теперь предъявляешь мне претензии о том, что я беру с тебя пример? Не можешь быть честным со мной или с матерью – так хоть себе самому не ври.
– Всё, что я делал, тоже было не от большого ума, – качает головой. – И по прошествии стольких лет я жалею о том, что тогда рядом не было никого, кто мог бы вставить мне мозги на место – я всего лишь не хочу, чтобы ты повторил мои ошибки.
Не могу скрыть своего презрения: сейчас он учит меня, а сам никогда никого не слушал, потому что всегда был уверен, что знает, как правильно. А наворотив дел, решил одуматься и учить жизни других – только мне его советы не нужны. Я уже достаточно насмотрелся на его лицемерие, двойные стандарты и способность любую ситуацию вывернуть так, чтобы извлечь из неё пользу для себя – и я так не хочу. Знаю, что он бесится из-за того, что не в состоянии меня контролировать, но время, когда его имя имело вес в моих глазах, давно прошло.
– Я всё равно буду косячить – даже если бы тебя слушал. Хотя нет – если бы я тебя слушал, косячил бы в десять раз чаще, так что спасибо, обойдусь.
– Ты не можешь лишить меня моих законных прав учить тебя – я твой отец.
– Ты прав, – киваю. – Ты мой отец. Но моим папой тебе никогда не стать.
Выскакиваю через чёрный ход в гараж, оставляя за спиной попытки отца дозваться меня, и срываю тент с байка: чем скорее уберусь отсюда, тем лучше.
Иногда я всё же жалею, что я не с периметра, где чувства и взаимоотношения в семье ставят выше, чем влияние, деньги и власть.
Может, там моя жизнь сложилась бы по-другому.