— Я… я… я всё осознал… — по его лицу начал стекать холодный
пот.
— Твой курорт может быть удивительным, и ты получишь со своими
товарищами уникальный опыт. Только представь, целое измерение в
твоем распоряжении, где миллионы грешников молят Бога о прощении за
свои грехи. Они готовы разорвать свои грудные клетки собственными
руками и вытащить всю скверну, чтобы доказать факт своего
раскаивания. Увы, но Бог их не слышит. Сколько бы они ни молили, он
их никогда больше не услышит. Только представь, ты можешь стать
одним из этих обреченных. У тебя появится новая семья, на целую
вечность, движимая теми же глупыми мыслями о спасении, которые
появятся у тебя.
Мои глаза зажглись еще ярче, подконтрольная мне область начала
вращаться словно воронка. Я тщательно следил за тем, чтобы мои
слова услышали все фамильяры, а также, чтобы они могли узреть всё
своими глазами.
Павший упал на колени, и что есть силы уткнулся головой в землю,
словно страус в пустыне. Забавный малый.
— Молю вас о прощении, я всё осознал, умоляю, простите. Я…
сделаю всё что только могу, прошу, простите! — вот результат
обычного запугивания. В прошлом благородный ангел теперь бился в
истерике и глотал собственные сопли в единственной попытке вымолить
прощение.
Забавно, но я совершено не соврал. Я могу, потратив примерно
половину резерва, отправить какое-нибудь существо за грань бытия.
Самое ужасное место, даже я не знаю, смогу ли выбраться оттуда. По
записям летописцев мир за гранью представлял бесконечную планету,
сплетенную из пепла. В неё попадают лишь те, кто совершил
непоправимое зло, и не был способен искупить свои злодеяния даже за
тысячу лет. Когда я разобрался с аватаром богини, я был полностью
готов отправиться именно в Мир за Гранью.
— Что ты, я ведь не злодей. По мне не скажешь, но я очень
справедлив и милосерден. Мою милостыню не все ценят, вызывая у меня
потом приступы бескрайнего огорчения. Скажи мне, ты же не хочешь
меня огорчить? — я улыбнулся своей фирменной улыбкой, немного
вымученной, но это лишь добавляло ей реалистичного внушения
отчаяния зрителям.
— Да, господин. Обещаю, я клянусь, что буду верен только вам до
конца своих дней, как послушная собака! — возможно, передо мною
жертва отсутствия Оскара. Падший поднял голову и посмотрел на меня
настолько умоляющим взглядом, что вызвал во мне легкую жалость. —
Могу я узнать ваше имя, чтобы поклясться в верности?!